Ракеты и люди. Лунная гонка

Ожесточенная борьба за место в лунной программе между радиосистемами сближения «Контакт» и «Игла» продолжалась несколько лет и наглядно убедила нас в пользе здоровой конкуренции даже в условиях строго централизованного планирования. Трудно сказать, как сложилась бы судьба системы «Контакт», если бы наша лунная программа была реализована. Небольшой коллектив, взявшийся за эту тему в ОКБ МЭИ под руководством радиоэнтузиаста Петра Крисса, продемонстрировал неисчерпаемые возможности изобретения новых технических систем, использующих старые основы радиофизики.

Некоторое время оставалась неопределенной судьба основных источников электроэнергии лунных кораблей. Очень энергично началась «раскрутка» варианта питания на топливных элементах или электрохимических генераторах. Первый свой вариант предложил Лидоренко (ВНИИИТ).

У нас в ОКБ-1, ввиду сложности проблемы кислородно-водородного обеспечения, курирование этих заказов и разработка пневмогидравлической системы были поручены опытному в криогенной технике и гидроавтоматике коллективу, который возглавлял Виктор Овчинников. По ходу работ сменились три фирмы — разработчики ЭХГ, пока окончательно и блестяще эта проблема не была решена одним из уральских предприятий атомной промышленности.

Только в феврале 1965 года ВПК поручает министерствам разработать и согласовать план создания лунной системы Л3. На эскизный проект в целом был установлен срок — август 1965 года. Что касается плана-графика разработки и изготовления комплекса Л3, то он не был утвержден ВПК ни в 1965 году, ни в 1966 году.

В отличие от обычных планов, в которых выпуск проектной документации предшествовал выпуску рабочей документации, в проекте плана-графика создания Н1-Л3 разработка эскизного проекта системы Н1-Л3 в целом предусматривалась в августе 1965 года, а разработка рабочей документации в период апрель — июнь 1965 года. Имелось в виду, что мы разработаем и выдадим своим конструкторам и смежным организациям исходные данные еще до выпуска многотомного эскизного проекта. Срок изготовления экспериментальных установок, первых образцов систем и макетно-технологического образца ракеты-носителя — второй квартал 1966 года. На экспериментальную отработку двигателей, новых блоков, систем и кораблей отводили «весь 1966 год». ЛКИ комплекса Н1-Л3 в графике также значились в 1966 году.

В аппарате ВПК работали разумные люди. Они отлично понимали, что в представленном плане-графике много «липовых» сроков, и, не желая подводить свое начальство, они не спешили представлять планы-графики на утверждение.

В течение всего 1965 года мне чаще обычного приходилось встречаться с Пилюгиным, его заместителями и ведущими специалистами. НИИАП с опережением по сравнению с другими разрабатывал систему управления ракетой-носителем Н1. Для них, впрочем как и для многих других участников, разработка была уникальной. Пилюгин потребовал от своих разработчиков, чтобы, невзирая на «истерику» ОКБ-1 по поводу весов, основным критерием при создании системы была надежность. Все, что только возможно, затроировать!

В троированную систему управления полетом Н1 входили три гиростабилизированные платформы, девять вместо трех акселерометров продольных ускорений и 18 акселерометров нормальной и боковой стабилизации (НС-БС), три БЦВМ с примыкающими к ним периферийными устройствами и преобразователями код-аналог и обратно аналог-код. Все командно-измерительные схемы работали по принципу голосования «два из трех». Вследствие тяжелейших вибрационно-акустических и температурных нагрузок, ожидаемых в районе двигательных установок носителя, автоматика управления каждым двигателем дополнительно дублировалась. При этом дублировалась вся кабельная сеть, кроме того, наиболее ответственные узлы схемы имели еще и поэлементное дублирование. Общее число приборов, разрабатываемых только НИИАПом, перевалило за 200, а масса кабельной сети по разным данным колебалась от 3 до 5 тонн. Пилюгин любил похвастать масштабами работ по системе управления ракетой-носителем:

— Все это мы должны изготовить почти одновременно — для своего комплексного стенда, для типовых испытаний, для первой технологической ракеты и для первой летной. За год я должен изготовить только для Н1 (не считая всех других заказов) более 2000 новых приборов. Мой завод на это не способен. А другие не возьмутся, потому что еще нет отработанной документации. Но я шуметь по этому поводу первый не буду. Не мы будем последними. Посмотрим, как вы с новыми двигателями уложитесь в сроки и кто быстрее свою часть отработает по надежности.

Это были разговоры по ракете-носителю. А предстояло еще втиснуть конструкторам и производству как можно скорее изготовление аппаратуры на лунные корабли. В 1965 году, как любил говорить директор нашего завода Роман Турков, «тут еще и конь не валялся».

Когда Пилюгина захватывала какая-либо новая идея, он мог рассказывать о ней очень увлекательно и долго, не считаясь с тем, что мы приехали с жесткой задачей согласовать десятки технических решений.