Раки

-- Как они могли разползтись, если я завязал их морским узлом в скатерть! -- Дядя Жора опустил занесенную за плечо палку. -- Разводите огонь до неба, проведем ревизию палатки! -- Он оглядел при свете вспыхнувшей бересты мой палец и поставил диагноз: если и змея, то неизвестной в наших краях породы. Лучше для профилактики вскрыть рану ножом и промыть джином.

-- Это, наверное, рак, --я пошевелил больным пальцем. И стал подбрасывать в костер хворост. -- Дядя Жора, смотрите внимательнее... -- Мне хотелось быстрее убедиться, что в палатке была не змея, и тогда мне не придется взрезать ножом рану.

Отец взял мою палку с рогулькой, и, откинув полог, вытянул к костру скомканноеодеяло. "Да вот же он, паразит, -- ласково сказал отец. -Конечно, рак" -- Он осторожно взял членистоногого кусаку за панцырь и швырнул в озеро. Булькнуло.

-- Как ты себя чувствуешь? -- спросил отец. -- Не знобит? -- Он еще раз осмотрел мой палец.

-- Нет, -- помотал я головой. -- Нет, все в порядке.

-- Меня знобит, -- сказал дядя Жора, пересматривая вынесенные из палатки рюкзаки. -- Думаю, надо выпить для профилактики.

Костер уже весело трещал, освещая оранжевым светом палатку, стволы сосен, спуск к воде и истертый киль перевернутой лодки.

-- Четыре часа, -- сказал отец. -- Так рано я в своей жизни еще никогда не выпивал.

-- Завидую, -- сказал дядя Жора. -- А у меня из сюрпризов, разве что смерть впереди.

-- Типун тебе на язык! -- плюнул отец.

-- Не типун, а давай наливай! Если бы твой сын не разбудил меня воплями: "Змеи! Змеи!", я бы спал, как огурец, до пяти. -- Дядя Жора упорно не хотел признаваться, что рак выполз из скатерти, завязанной морским узлом. Не поползут же раки вверх от воды, мимо костра, чтобы забраться в палатку? И зачем он сказал про полутораметровых гадюк? Я, конечно, не поверил, но приятного мало. Но я помалкивал.

Братья разом крякнули и опрокинули по стопочке. Отец принялся закусывать, дядя Жора внимательно наблюдал, как он управляется сбутербродом и хрустит луком.

-- Все-таки ты больше похож на меня, чем я на тебя, -- сказал дядя Жора брату, не притрагиваясь к закуске.

Отец замер, постигая мысль.

-- Уж на что я люблю пожрать, но ты мастер! -- Он глянул на часы. -Начало пятого, а он уже ест!

-- Я жакушываю, -- сказал отец и прожевал. -- Это две большие разницы.

-- У тебя на все есть оправдания, -- дядя Жора потянулся к вареному яичку. -- Это я прост, как ребенок: виноват, так виноват. Каюсь. Хочется выпить в четыре утра, я искренне говорю: хочется выпить!

Незнакомому человеку, окажись он за столом с моим дядькой, могло показаться, что он имеет дело с горьким пьяницей, которого к концу посиделок придется вытаскивать из-под стола и волочить до кровати.Но, как самая веселая девушка в компании далеко не всегда оказывается самой доступной, так и дядя Жора со своими подначками быстрее догнать и перегнать Америку по количеству спиртного на душу населения, никак не тянулпри ближайшем рассмотрении даже на звание простенького выпивохи.

Стоило приглядеться, и его секрет легко раскрывался. Первые две стопки дядя Жора принимал, как радующую необходимость. После третьей, когда пружина застолья начинала стремительно разжиматься, и близкий восторг в душах заставлял сидящих за столом говорить громче, а глаза смотрели веселее, дядька начинал половинить стопки, а то и пропускать вовсе. При этом, как фокусник, отвлекающий внимание от правой руки, он принимался усиленно жестикулировать левой. Или бросался усердно предлагать сидящему напротив огурчики, грибочки, протягивал блюдце с зубками маринованного чеснока... Его собственная не выпитая стопка оказывалась надежно замаскированной в гуще посуды и зелени, прикрыта дымовой завесой шуточек и свободного трепа: "Наливаем по четвертой! Четвертая по постановлению Совета министровне закусывается!" После пятой и шестой дядька мог идти в соседнюю комнату, ложиться на диван и смотреть телевизор -- компания плыла вполне самостоятельно, и потребность в капитане-тамаде возникала лишь, когда кончалась выпивка или закуска. Дядька появлялся так же неожиданно, как исчезал, и поддерживал любой разговор, словно он его и начал.

Вот и теперь, подначив отца выпить, он незаметно улизнул от костра и стал готовить снасти для вылова щук. Когда заметно рассвело, и отец пропустил три стопочки, мы втроем перевернули лодку в исходное положение и, послушавшись команды капитана -- "Вперед, на рыбные заготовки!" дружно ударили веслами по холодной воде. Дядя Жора совершенно трезвый сидел на корме в спортивной шапочке и короткими репликами направлял нашу текущую посудину к известному лишь ему месту лова. В ногах у него лежали: рюкзак с едой, выпивкой и набором блесен; топор для оглушения крупных щук; котелок для вычерпывания воды; две удочки, спининг и садок на длинной ручке -- чтобы подцепить рыбину еще в воде, когда она, подведенная на леске к борту лодки, чаще всего срывается.