Раки-отшельники

— Ни один замученный маленькими детьми родитель в Копенгагене не пройдет спокойно мимо витрины. Он непременно почувствует укор совести за то, что лишил своих детей сельского покоя и гармонии, — с пафосом произнес Эрленд и поднял пивной бокал. — Чистая психология. Дайте им возможность достичь невозможного, и они с жадностью за нее ухватятся.

— Просто мечта, а не витрина, — согласился Поульсен.

— Вот именно! Мечта, которую можно купить, — сказал Эрленд. — Давайте за это выпьем!

— Вы — гений, — заметил Поульсен.

— Да, правда, — согласилась Агнета — женская половина ассистентов.

— У вас можно невероятно многому научиться, — подтвердила мужская половина, которую звали Оскар.

— Ну-ну, — застеснялся Эрленд. — Давайте признаемся, что без вас двоих витрина ни за что бы не появилась на свет. За вами был просто рабский труд. Спасибо. Завтра в бюро вас будет ждать по ящику превосходного красного вина. А потом у нас будут два дня выходных.

— Правда? — переспросил Оскар, уже начавший лысеть, хотя ему было не больше двадцати пяти. «Надо бы ему побриться наголо, — подумал Эрленд. — Ему очень пойдет».

— Конечно, правда! Работа того стоила. Проведите выходные в постели. С вином. Вот мой скромный совет. За вас!

Пребывая в профессиональной эйфории, он очень хотел рассказать им о новых идеях для других витрин, но не посмел. Поульсен потом мог разболтать все остальным, и — оп! — их уже украли и воплотили. Его всегда интересовала цельная композиция, а не просто выставка товаров. Он хотел создать образ, который вызовет у зрителя множество ассоциаций.

Перед самым Рождеством он декорировал витрину ювелирного магазина, и, конечно, очень красиво расположил драгоценности, а внизу, в углу витрины, устроил миниатюрную инсталляцию — пустая коробочка из-под драгоценностей в разорванной подарочной бумаге, два полупустых бокала шампанского и небрежно брошенные дамские трусики. Таким образом он намекал на женскую благодарность за дорогой подарок.

Смело, но владелец магазина пришел в восхищение. Скоро им потребуется новая витрина, и, если ему удастся раскрутить владельца на то, что пришло ему в голову… Он был уверен, что про витрину напишут в крупнейшей газете, где Крюмме был главным редактором. Тот сообщит о витрине в редакции, даже несмотря на то, что они живут вместе.

Два мужчины, естественно, манекены, будут сидеть друг напротив друга за кухонным столом, облаченные в джинсы и белые футболки, с задранными на лоб темными очками. Они должны быть немного грубоватыми, думал Эрленд. Кольца в ушах, татуировки, грязные кроссовки. На столе будет бутылка виски и стаканы, полная окурков пепельница, у одного — сигарета в руках. Ситуация станет ясна зрителю моментально — это два вора, оценивающих добычу. За ними жалюзи, а драгоценности и часы разбросаны по всему столу и выглядывают из походной сумки на полу. Для пущего юмора он бы бросил где-нибудь в углу тюремную одежду, черно-белые полосатые костюмы, как в американских фильмах. Вероятно, ему самому придется покупать краску для ткани и рисовать черные полоски на белом белье.

Может, даже добавить срезанную цепь с шаром? Заключенные только что сбежали из тюрьмы! Освещение надо выставить просто идеально, мужчин погрузить в полумрак, а на драгоценности и часы направить узкие полоски точечного света. Господи, только бы уговорить владельца! Это будет так рафинированно-криминально, настоящая сенсация! Но сейчас не стоило об этом говорить, поэтому он заговорил о бурном споре, ведущемся в Нью-Йорке. Агнета и Оскар хорошо знали, о чем речь, а вот Поульсен не знал.

— Группировки поборников морали бойкотировали магазин из-за слишком дерзкого оформления витрины, — пояснил Эрленд. — Там были практически голые манекены, подумайте только, у самого Генри Бенделя.

— Бойкот? Так они потеряли деньги? — ужаснулся Поульсен.

— Напротив, обороты возросли, — объяснила Агнета. — Бойкот — лучший пиар!

— Сейчас в Нью-Йорке практически все на грани, даже «Хеннес и Мориц» демонстрируют секс-игрушки в витринах. От учащенного дыхания клиентов аж стекла запотели… Самые обычные люди думают о витринах и обсуждают их, чего не скажешь о Копенгагене.

— Американцы — пуритане, а мы — нет, — сказал Поульсен и опустошил бокал, Эрленд подал знак официанту, чтобы тот принес еще.

— Да уж, здесь никто бы и бровью не повел, — согласился Эрленд. — Сексшопы в Штатах тоже весьма смелые, но то, что такие крупные марки, как «Хеннес и Мориц», «Бендель» и «Сакс Пятая авеню», отваживаются на дерзкие витрины — это для Америки в новинку. Дизайнер, выполнившая первые эротические витрины для «Хеннеса и Морица», также работала стилистом в журнале «Секс и холостая жизнь», так что она привыкла раздвигать границы и думать концептуально.

— Что же тогда вызовет шок в Копенгагене? — спросил Оскар.