Раковый корпус

– От той мне тридцать километров добираться, а от другой семьдесят <…> Хорошо, давайте до станции Чу. – Станция Чу – узел железнодорожных линий (на Алма-Ату, Джамбул, Моинты) при одноимённом посёлке (с 1960 г. – город), расположенном на левом берегу реки Чу, в 245 км к северо-востоку от Джамбула. От станции Чу до Кок-Терека как раз 70 км просёлком, от станции Хан-Тау – 35[226].

…когда будут пустой их состав подавать, уже надо будет заметить вагон и бежать к нему, захватывать очередь. – У Костоглотова самый дешёвый билет – в общий вагон. А билеты в общие вагоны, в отличие от плацкартных и купейных, продавались без указания места.

…уже после договора с Риббентропом, но ещё до речи Молотова и до указа о мобилизации девятнадцатилетних. – Договор о ненападении между Советским Союзом и Германией был подписан в Москве председателем Совнаркома, наркомом иностранных дел СССР В. М. Молотовым и министром иностранных дел Третьего рейха Иоахимом фон Риббентропом в ночь с 23 на 24 августа 1939 г. и напечатан в центральных газетах 24 августа.

С сообщением «О ратификации советско-германского договора о ненападении» Молотов выступил на внеочередной четвёртой сессии Верховного Совета СССР вечером 31 августа. «Советско-германский договор о ненападении, – сказал он, – означает поворот в развитии Европы, поворот в сторону улучшения отношений между двумя самыми большими государствами Европы. Этот договор не только даёт нам устранение угрозы войны с Германией, суживает поле возможных военных столкновений в Европе и служит, таким образом, делу всеобщего мира, – он должен обеспечить нам новые возможности роста сил, укрепление наших позиций, дальнейший рост влияния Советского Союза на международное развитие»[227].

Закон о всеобщей воинской обязанности, утвердивший в качестве призывного возраста не только девятнадцать, но и неполных восемнадцать лет, был принят на той же сессии на следующий день, 1 сентября 1939 г. См. об этом 2-е примечание к с. 27.

Они с другом в то лето спускались по Волге на лодке, в Сталинграде лодку продали, и надо было на поезд – возвращаться к занятиям. – О предвоенном лодочном путешествии двух друзей по Волге мимо Жигулей рассказывает А. С. в автобиографической поэме «Дороженька» (1947–1953), в главе «Мальчики с луны»[228].

…этот долгий перрон под навесом напоминал что-то южное из детских лет – может быть, Минеральные Воды. – Минеральные Воды – город в Ставропольском крае, в предгорьях Большого Кавказа, и железнодорожный узел, примерно в 60 км от Кисловодска, родного города А. С.

…Олег донесся до своего вагона и стал примерно двадцатым. Ну, к ставшим ещё подбегали свои, ну пусть будет тридцатым. Второй полки не будет <…> А багажной должно бы хватить. – В общем вагоне 27 нижних полок, на которых обычно только сидят, столько же вторых, верхних, и столько же третьих, багажных.

…сразу узнал полуцвета… – Полуцвет (лаг.) – косящий под блатного, однако блатным не являющийся.

Где девяносто девять плачут, один смеётся. – Ходовая лагерная пословица.

Поезд шёл – и сапоги Костоглотова, как мёртвые, побалтывались над проходом носками вниз. – В первом полном издании «Ракового корпуса» (Frankfurt/Main: Посев, 1968) после этой фразы следовали ещё два абзаца:

«Злой человек насыпал табаку в глаза макаке-резус.

– Просто – так…»[229]

Владимир Радзишевский 2012