Ракшасье счастье (СИ)

Таллис пожал плечами и выволок Шана на берег. На лодыжки и запястья Шана надели ременные петли, уложили его ничком на землю и привязали к вбитым Виелином колышкам, растянув между ними, словно приготовленную к мездрению шкуру. После этого Таллис напоследок ещё разок наступил ему на руку, небрежно помахал Виелину, шлёпнул Джу по заднице и ушёл.

- Ну наконец-то, убрался, - проворчал Виелин, усаживаясь поудобнее на камень, - Джу, душа моя, сделай милость, возьми ведёрко и приведи этого несчастного в порядок, чтобы я мог начать работать. Да, и знаешь что, дай ему, пожалуй, капель пять маковой росы. Так будет спокойнее. Ни к чему, чтобы госпожа Раффа решила, будто мы тут нарочно над ним издеваемся.

Шандор был далеко не так терпелив, как малыш Садж. Пока не подействовала роса, он ёрзал, дёргался и стонал, мешая Виелину, да и после, когда угомонился, возни с ним оказалось предостаточно. Глядя на огромные сложенные птичьи крылья, которые Виелин наметил на его спине, Джу вздыхала и думала, что, похоже, она останется сегодня без обеда.

- Слушай, Виелин, а обязательно вырисовывать все эти перья? Зачем? И почему Саджика ты разукрасил гораздо меньше?

- Эти узоры нужны для того, чтобы зов прежнего источника силы не помешал прикрепиться к новому. Юного Саджана с самого рождения готовили к продаже, а значит, почти не позволяли ему контактировать с силой Тикуаны. Это несложно, когда источник так слаб. Шандор же постоянно работал с потоками силы и из Ровеньонского ручья, и из Колодца. Теперь эти связи приходится закрывать.

Джу сочувственно вздохнула и погладила притихшего мастера по волосам.

- Может, на новом месте ему будет лучше?

- Вряд ли. Любовники Раффы обычно долго не живут. Если бы у него хоть руки остались целы, он, возможно, сумел бы что-нибудь для себя сделать, а так… Раффа его уморит раньше, чем он сумеет срастить порванное сухожилие. Знаешь что? Сгоняй-ка ты, душа моя, в кухню, принеси мне пирожка. И этому пернатому тоже. Себя ты, я полагаю, и без моей просьбы не обидишь?

Так как госпожа Раффа собиралась отбыть из Ровеньона ещё до рассвета, в этот день дом затих довольно рано. К закату сурф с парусом цветов Тикуаны уже стоял у причала, готовый отправиться в путь, но до поры пристёгнутый прочным ремнём к кольцу. Шана тоже приготовили к перевозке: надев на запястья надёжные стальные браслеты, приковали за дверью. Из окна своей комнаты, Джу могла видеть, как он там стоит, облокотившись грудью на стену дома, голый, чумазый (второй раз мыть его полагалось уже в новом источнике силы, в Тикуане), похожий на большую ночную птицу, попавшую в силок. Кольца, к которым крепились его браслеты, были вбиты в карниз под окнами второго поверха, и короткие цепи не позволяли ему ни сесть, ни лечь, ни даже просто опустить руки. Джу хотела было спуститься к нему, но оказалось, что не она одна желает лично проститься с мастером.

Первой явилась ракша. Она вышла из дверей дома, немного постояла, разглядывая шикарные птичьи крылья, украсившие спину Шана, затем подошла и положила ладони ему на талию.

- Ах, Красавчик, - сказала она грустно, поглаживая его по бокам, - Мне безумно жаль, что пришлось продать тебя. Ты такой хорошенький… И в постели с тобой было приятно… Вот только обманывать меня не следовало, я этого не люблю. И всё же я тебя прощаю и желаю вам с Раффой всяческого счастья. Надеюсь, в Тикуане о тебе будут хорошо заботиться, милый.

И, напоследок ласково потрепав его по щеке, она вернулась в дом.

Едва ракша скрылась, со стороны пристани раздались лёгкие шаги. Это Таллис возвращался из караулки. Вид пришпиленного к стенке недруга заставил его притормозить, чтобы как следует насладиться зрелищем. Некоторое время он просто любовался тем, как Шан неловко мнётся с ноги на ногу, опасливо косясь на него через плечо, а потом сказал:

- Прекрасно. Хотя… Кое-чего тут всё же не достаёт.

Подойдя поближе, Таллис подтянул вверх полу плаща и помочился Шандору под ноги. Потом, отступив на пару шагов и полюбовавшись ещё немного, добавил:

- Вот теперь совсем замечательно.

И довольный, с чувством выполненного долга ушёл спать.

Следующей была Марисса. Она вылезла из своего окна и тихо засмеялась, подставив лицо Луне. Джу сперва удивилась, не заметив на её ноге браслета, но потом вспомнила, что в честь визита господина Ланса мастерица временно была отпущена с цепи. Мари между тем, пользуясь свободой, неслышными шажочками двинулась по карнизу. Оказавшись над Шандором, она, словно не замечая его, наступила ему сперва на повреждённую Таллисом кисть, затем всем весом встала на здоровую. Шандор тихонько взвыл и повис на цепях. Только тогда Мари посмотрела вниз. Но с места не сошла.

- Наставник? - воскликнула она, расцветая жизнерадостной улыбкой, - Какая удивительная встреча! Но почему такой безрадостный вид? Нездоровится? Может, позвать дарителя?

Потоптавшись ещё немного по руке Шана, Марисса присела на корточки. Глаза её зло блеснули, а улыбка вдруг превратилась в неприятный оскал.