Раксис

— Какого черта вы там торчите?! — рявкнул он, сжимая добела кулаки. И гневно посмотрел на дверь. Но вдруг, будто его выключили, он сказал: — Вы что, меня боитесь?

Новая интонация в точности совпадала с той, с какой Витя Самоходов просил Сашку не приближаться к Маше. Джокер любезно ответил:

— Вы так непозволительно нервничаете, Мастер, что я начал опасаться за жизнь детей. Вы уже как-то разбили кому-то голову при похожих обстоятельствах, и я не хочу повторения инцидента.

На лице Мастера появилась брезгливая усмешка.

— Мне незачем причинять им вред, они должны явиться свидетелями моего триумфа!

«Какого еще триумфа?» — подумал Сашка с тревогой. Джокер мягко спросил:

— А вас не смущает их репутация? Подбери, — сказал он Андрею, показав глазами на пенал у колонны.

— Бросьте, они всего лишь дети! — отмахнулся Мастер.

Мельком глянув на Андрея, отправившегося нехотя за пеналом, он уже с откровенным недоумением посмотрел в открытую дверь. Джокер сказал миролюбиво:

— Согласен с вашей оценкой. Но у них есть то, чего нет у вас. А чего именно, давайте посмотрим…

Андрей едва скрылся за колонной, как Джокер плавным движением выпростал из-под плаща Арпонис.

Лилия шарахнулась назад, укрывшись за Сашкой от белесого света, резанувшего всем по глазам. Свет бил рассеянным лучом, совсем не так, как в Хранилище и здесь, два года назад. Фигура Джокера в этом свете обрела рассеянные очертания, но осталась такой же высокой и черной. А вот фигура Мастера стала резче и словно приблизилась. Рука его метнулась к глазам, прикрывая их, но лучше бы он закрыл лицо. Вроде ничего в нем не изменилось, только черты его стали зловещими и страшными.

Свет непомерно раздражал, и Маша, не выдержав, ткнулась Сашке в плечо. Но тут же охнула и отвернулась в другую сторону. Сашка удивился и повернул голову, перед тем как свет погас. Вместо Лилиной ладошки на своей руке он увидел нечто совсем не похожее на человеческую ладонь, и невольно передернулся. Но потом вздохнул с облегчением, вспомнив, что Батон говорил — это ненадолго. Однако Мастер-то человек, почему же у него так изменилось лицо?

Две секунды, не дольше, Джокер держал жезл включенным, но Мастер за это время очнулся от неожиданности и приблизился на несколько шагов. Выглядел он, мягко говоря, недовольным.

— Стойте где стоите, — бросил ему Джокер без тени тревоги. — У Арпониса есть другие режимы работы.

Сашка удивился, когда Мастер остановился, ведь Арпонис не может причинить ему вреда, но вспомнил о «заморозке».

— Как ты смел поднять на меня этот жезл? — прошипел сквозь зубы Мастер.

Лицо его скривилось от злобы. «Куда девались твои манеры, папочка? — подумал Сашка. — Сначала шкаф ломаем, потом и разговариваем по-иному!»

Андрей осторожно вышел из-за колонны, но Маша повела головой, и он остался стоять там с пеналом в руке, наблюдая за происходящим.

— А разве вам это повредило? — поинтересовался Джокер. — Должен заметить, для нас это было познавательно. У вас воистину любопытное второе дно… Мастер.

«Сколько еще продержатся тучи над головой?» — думал Сашка, следя за сменой выражений на лице Мастера. В зале стало светлеть и Андрей замахал руками, показывая наверх.

Сашка выругался про себя. Заметив, что солнце возвращается, Мастер направился к шкафу, не забыв посмотреть в сторону входной двери. На лице его была уже настоящая тревога. И тут раздался голос Джокера, каким он обратился когда-то к ним на крыше этой башни. Едкий, ровный и очень уверенный в себе.

— Не стоит их ждать, я успел позаботиться о ваших слугах, — сказал он. — Настоящий Мастер меня простит, а против ряженого это даст мне фору.

Мастер встал как вкопанный. Андрей перебежал на одну колонну ближе. Маша, не скрываясь, подняла портупею с ножнами и взялась за рукоять меча. Сабля Андрея осталась лежать на полу. А Мастер вдруг улыбнулся Джокеру. Улыбкой холодной, скупой и опасной.

— Ты мне за это заплатишь, демон, — сказал он.

— Заплачу, — ответил Джокер. — Но и вы в долгу не останетесь.

Андрей перебежал еще ближе. Теперь от шкафа его отделяли только две колонны. Мастер прищурился, пытаясь осознать сказанное, и тут Сашка выпалил на одном дыхании:

— Пап, а ты знаешь, что мама заплакала, когда я рассказал, как сильно напугал меня звук твоего меча два года назад?

Не отрывая пустых глаз от Джокера, Мастер ответил:

— Она не поэтому плакала. Она плакала потому, что однажды ей дали клятву никогда больше не обнажать этот меч, кроме как в помещении Раксиса, я сам это слышал.

У Сашки потемнело в глазах. «А вот понял ли ты сам, что только что сказал?» Он слепо потянул из-за спины свой меч.

— Нет! — раздался властный окрик Джокера, когда Сашка шагнул вперед. Рядом с ним шагнула с мечом в руке Маша. — Не стоит ради него нарушать закон!

— Он убил моего отца! — выкрикнул в гневе Сашка. — Он…

Однако Сашка остановился. Мастер попятился ровно настолько, чтобы сохранить прежнюю дистанцию. Лицо его выражало лишь досаду. Сашка же кипел от ярости, но от слов Джокера быстро приходил в себя. Потому что этого требовала партия, которую вел сейчас демон, какой бы сумасшедшей она не была.