Ральф де Брикассар

Никаких предчувствий у Вирджинии не было, поэтому она спокойно последовала за своими подружками в зал. Гость стоял у окна и смотрел на улицу. Один вид этой узкой костлявой спины заставил Вирджинию отпрянуть назад. Еще секунда — и она скрылась бы из комнаты, из заведения, с 15-й улицы, с тем чтобы никогда в жизни здесь не появляться. Но судьба распорядилась иначе. Клиент повернулся, и обессилевшая вдруг Вирджиния застыла, не сводя с мужчины глаз. Он тоже обратил на нее внимание. Это длилось мгновение, но женщина почувствовала себя в сетях, из которых ей уже не вырваться никогда. После беглого и усталого взгляда мужчины тяжелый, внушающий животный страх взгляд Майкла показался ей чистым и ясным, почти как у ребенка.

— Здравствуйте, садитесь, пожалуйста, — произнес мистер Кроуз.

— А он приятный, правда, Эдна? — воскликнула непосредственная Дэзи.

Звуки этих голосов, столкновение двух ее разных жизней окончательно раздавили Вирджинию. Она рухнула на стул с намертво сжатыми в кулаки руками, как будто пыталась удержать ускользающий навсегда кусочек бытия, который ей остался.

— Не хотите ли немного вина? — поинтересовалась миссис Эллен.

— Естественно… Все, что пожелают дамы… Но как их зовут? А! Замечательно, мисс Дэзи, мисс Эдна и Таинственная Незнакомка? Таинственная Незнакомка… Прекрасное имя! Все это очень любопытно и свежо.

Кроуз использовал все музыкальные возможности своего голоса, весь его раздражающий шарм. Пальцы Вирджинии наконец разжались, и ее руки, мягкие и безвольные, плетьми повисли вдоль тела.

Эллен принесла спиртное, и Дэзи, изрядно хлебнув шампанского, захотела сесть Кроузу на колени. Он вежливо остановил ее:

— Позже, мадмуазель, позже.

79

Он говорил о тысяче незначительных вещей, шутил в своей обычной изощренной манере, ничем не выдавая своего знакомства с Вирджинией. Это ее более всего и раздражало. Она не испытывала ни стыда, ни страха, ее муки не имели сравнения с известными ей страданиями. Кроуз провоцировал Дэзи на двусмысленные ответы, чем вызывал у Эллен и Эдны смех. Игра длилась не меньше часа, в течение которого он лишь изредка бросал взгляд на Вирджинию.

Потом он резко встал и положил на камин несколько купюр.

— Прошу вас, милые дамы, разделите этот сувенир между собой. До свидания.

Подавленная происшедшим, Вирджиния недоумевающе смотрела, как он выходит. Что-то определенное, какая-то мысль будто подтолкнула ее бежать за мужчиной. Она должна знать, быть уверенной… она должна… К счастью, Кроуз задержался в передней с миссис Эллен. Было ли это ожиданием Вирджинии? Он и сам не знал, позволяя своим инстинктам направлять его к самым разнообразным наслаждениям. А то, что он получил удовольствие, встретив здесь свою светскую знакомую, вне всякого сомнения.

— Остановитесь! — едва не плача, воскликнула Вирджиния, протягивая руку к Кроузу. — Нужно…

— Что с вами, Таинственная Незнакомка? — удивилась миссис Эллен. — Что подумает мистер? Такое поведение…

Кроуз сделал паузу, чтобы придать значение своим словам, и произнес внушительно:

— Я бы хотел остаться с мисс… один… совсем один…

— Ну конечно! Таинственная Незнакомка, — закричала миссис Эллен. — Проводите мистера в свою комнату.

— Нет, не там, не там… — заговорила Вирджиния.

— Что вы, я прошу вас не менять привычки даже ради меня, — Кроуз, как всегда, казался себе неотразимым.

Дверь закрылась, и Вирджиния забилась в истерике.

— Как вы могли? Как вы посмели? — кричала она. — Не говорите мне, что это случай. Вы знали, что я здесь… ведь это вы мне дали адрес. Зачем?.. Ну зачем?..

Он молчал, откровенно улыбаясь ее словам, а Вирджинию вдруг осенила догадка.

— Вы… вы думаете, что сможете меня так получить! — продолжала она. — Я выброшусь отсюда… только прикоснитесь… я соберу толпу! Не смейте приближаться ко мне! Вы внушаете отвращение, которого я еще ни к кому никогда не испытывала!..

— Это ваша постель? — тихо спросил Кроуз.

— А! Вот чего вы добиваетесь! Да, это моя комната и это моя постель. Что вы еще хотите знать? Как я это делаю? С кем? Сколько раз в день? Показать вам фотографии? Вы хуже всех, кто перебывал здесь?

Она остановилась, заметив, что он просто упивается ее растерянностью.

Кроуз подождал и, убедившись в том, что Вирджиния хоть немного успокоилась, взял ее за руку и погладил кончиками своих легких холодных пальцев. На сей раз его лицо выражало усталость, смешанную с признательностью, грустью и состраданием.

— Все, что вы говорите, справедливо, — заметил он вполголоса, — но кто лучше вас сможет и понять, и простить меня?

Эти слова и тон, которым они говорились, окончательно сразили Вирджинию. Обескураженная, она опустилась на кровать. Надменная Вирджиния с видом дешевой девки… ее вульгарные товарки… постель с красным покрывалом… Настроение Кроуза менялось, как в калейдоскопе: от безмерного наслаждения через усталость и тоску к состраданию и смирению.

Женщина и мужчина смотрели друг на друга, словно несчастные звери, пораженные неизлечимой болезнью и затравленные стаей.