Ралли Родина. Остров каторги

– Как знать, – подумав, ответил Боря. – В любом случае, это – игры твоего собственного разума. Хмурый дедушка – это, например, явно твое недовольство собой. Возможно, ты по какой-то причине не удовлетворен нашей поездкой… или тем, что в ней увидел. Сложно так сказать, конечно, я ж к тебе в голову не могу залезть.

– Да понятно… Ну, спасибо и на том.

– Кстати, ты слышал, что «Пермь-36» закрывали не насовсем, а только на ремонт, – вдруг сказал Боря.

– Что? – не веря своим ушам, переспросил я.

– На ремонт, говорю, закрывали, а не насовсем. В Интернете пишут, что вчера все работало.

Он передал мне свой телефон с открытой страницей браузера, и я, не мигая, уставился на фото, сделанные кем-то из посетителей. Бараки, вышки – все, как в моем сне с Сашей Никифоровым, но не разрушенное, а целое, вполне опрятное.

– И как вот это понимать, Борь? – спросил я, возвращая телефон Ламе. – Случайное совпадение? Или что?

– Говорят, случайности не случайны, – пожал плечами мой друг. – Но постичь истинное назначение многих вещей никому из людей не под силу. Надо просто смириться с мыслью, что судьба почему-то не хотела, чтобы ты в эту колонию попал. По крайней мере, не сейчас.

Весь день до вечера я ходил, погруженный в мрачные мысли, и в итоге пришел к выводу, что мы привезли из нашего путешествия один сплошной негатив. Все в ралли было плохо – начиная от Ивана, который вечно канючил и корчил недовольную физиономию по поводу и без, и заканчивая общим впечатлением от нашей многострадальной Родины. Четко сформулировать, что именно мне не понравилось, было довольно трудно, но я надеялся, что вечерние посиделки у костра и сопутствующая им атмосфера прояснят мой ум.

И поначалу все шло неплохо. Разбили лагерь, наловили рыбы, разожгли костер и, взяв по стакану с виски, уселись возле огня.

– Ну что, предлагаю всем по очереди высказаться, что каждый из нас думает о прошедшем путешествии, – сказал я на правах организатора «Ралли Родина».

– А оно разве уже прошедшее? – прищурившись, спросил Ребе.

– Ну, пусть будет «подходящее к концу», если тебе так это важно, – хмыкнул я. – Как бы то ни было, Ярославль – это последняя долгая остановка из запланированных. В Вологде и Череповце мы, насколько я помню, останавливаться не собирались?

– Нет. Завтра едем до упора, пока до Дворцовой не доедем, – вставил Денис.

Остальные закивали. Только Иван не реагировал – смотрел в сторону, задумавшись о чем-то своем.

– Ты чего завис, Ваня? – спросил режиссер.

– Да так, ничего, – буркнул Камов.

– Ты, главное, на ходу не засни так, – продолжил Денис. – А то влетишь еще куда-нибудь под самый финиш.

Ваня хмуро посмотрел на него исподлобья:

– Не засну. За собой следи лучше.

– А я бы рад только за собой следить, – едко произнес режиссер. – Да вот кто ж тогда за тобой будет?

– Ну все, хватит вам, – вклинился я в их очередную перепалку. – Не время и не место. Мы уже к финишу подходим, тут нам всем надо быть внимательными и собранными. Каждого касается, а не только Вани.

– Вот и я про что, – кивая, вставил Камов.

– Помолчи уж, – поморщившись, сказал Денис.

– Парни, хватит, – повторил я негромко, но твердо.

Их отношения, и без того дрянные, к завершению путешествия испортились окончательно и бесповоротно.

«Ну да ладно. Тут этот вечер пережить, а завтра весь день в пути, особо поругаться не получится…» – успокоил я себя.

– В общем, давайте делиться впечатлениями, – добавил я, возвращая всех к исходной теме разговора. – Лама, начнешь?

– А чего тут начинать? – пожал плечами Боря. – На мне, думаю, и закончить можно, потому что я за всех скажу.

– Ну, как обычно… – шутливо проворчал Ребе.

– Я скажу – спасибо, Макс. Спасибо, что вытащил нас в эту поездку. Спасибо, что не позволяешь нам закиснуть в бытовухе, как те люди, которых мы встречали везде, от Чехова до Ярославля. Ты прав: если сидеть на жопе ровно, все быстро приестся, а из-за лени никуда уже не захочется. В общем, я очень рад, что поучаствовал в этой авантюре под названием «Ралли Родина». И вам спасибо – Саша, Дэн, Ваня. За вас… за всех нас!

Он поднял стаканчик с виски, и мы последовали его примеру. Пригубив, я сказал:

– Спасибо за теплые слова, старик. Единственное, жаль, что Сашке Никифорову домой улететь пришлось.

Лама и Ребе закивали, Иван и Денис просто промолчали. Кашлянув в кулак, я снова поднял стакан и предложил помянуть Сашиного папу.

– Светлая память, Анатолий Леонидович!

– Светлая память, – нестройным эхом ответила наша команда.

Потом были разговоры на самые разные темы, в основном – про города, где нам довелось побывать. Вспомнили Байкал, дацан с его неувядающим ламой, музей Шестакова и гараж Кобмата, вымирающий Чехов и мой дом в Южно-Сахалинске. Впечатлений было множество, и осмыслить все до конца, вероятно, мы могли только по прошествии определенного времени.

Впрочем, некоторые посчитали, что эмоции лучше выплеснуть сразу, пока они не утихли.

– Какого хрена ты ко мне все время цепляешься? – донесся до моих ушей нетрезвый голос Ивана.