Рам и Гау

Оглянувшись, Рам увидел, что люди отошли от реки и опять взбираются вверх по крутому обрыву. Он нерешительно двинулся за ними. Но в кустах, вверх по течению, послышался слабый визг. Там берег был не так крут, с отмели можно было на него подняться. Рам остановился, ещё раз оглянулся и быстро побежал вверх по реке, навстречу зову, где ждал его завтрак и тёплый бок приёмной матери.

Между тем люди, цепляясь за корни и выступы обрыва, с трудом поднялись наверх, куда накануне загнал их вид плывущего костра. Это была точно первая ступенька огромной лестницы, с неё берег поднимался ещё выше, крутыми скалистыми уступами. Гау вдруг остановился: сбоку, в сплошной каменной стене чернело глубокое отверстие – вход в пещеру.

Орда собралась вокруг Гау. Люди заглядывали в отверстие, отскакивали, удивлённо вскрикивали. Начался и усилился дождь, пронзительный ветер ещё больше холодил промокшие мохнатые спины. Гау решился: держа палицу и острый камень наготове, он сделал несколько осторожных шагов внутрь отверстия. Ещё и ещё… примолкшая орда настороженно выжидала. Наконец послышался голос Гау. Он звал спокойно, значит, опасности не было. И осторожно, один за другим, люди исчезли в отверстии. Пещера была высокая и шла далеко в глубину – хорошая защита от ветра и дождя. Люди живо почувствовали это. Они обежали пещеру, ощупали и обнюхали стены, оживлённо перекликаясь, но затем все вдруг примолкли: женщины прижались друг к другу, а мужчины с тихим ворчаньем крепче ухватили палицы, словно готовясь к обороне. Враг не показывался. На голом камне не было и следов. Но обоняние говорило: в пещере недавно побывал кто-то и этот кто-то опасен. Волосы на затылках и мохнатых спинах взъерошились, зубы оскалились, люди ворчали, разозлённые я сильно испуганные.

Время шло, и нужно было на что-то решиться. Уйти? Самое простое. Но ветер и холод усиливались, люди осторожно высовывались и с ворчаньем прятались обратно. Вдруг послышалось рычанье. Урр схватил свой страшный камень, но тут же опустил его: у входа появилась маленькая дрожащая фигурка – Рам. Продрогший, он не выдержал холода и последовал за людьми в пещеру. У входа ему пришлось вынести борьбу с собакой: шерсть на ней стала дыбом, она дрожа обнюхивала камни перед пещерой, рычала и пробовала оттащить Рама за руку. Молодой Ик заметил это и кинулся к ней с дубиной, но собака проворно отскочила и скрылась в кустах.

Прижимаясь к стене, Рам вошёл и забился в глубину пещеры. Обоняние у обезьянолюдей было слабее, чем у животных. Если бы они могли разобраться в запахах так, как это сделала собака, они ни минуты бы не остались в пещере, несмотря на дождь и ветер. Но они были обезьянолюдьми и потому, поволновавшись и поворчав, уселись на холодном каменном полу, решаясь переждать непогоду. Однако тревожное настроение не покидало их. То один, то другой вставал, недоверчиво принюхивался, обходил пещеру и снова садился. Рам осторожно подполз сзади к сидевшей в уголке Маа и свернулся в клубочек. Около собаки с её пушистой шерстью было теплее, но… это не защищало от лившего сверху дождя.

Близился полдень. Ветер то стихал, то снова, со свистом, врывался в пещеру и ворошил сухие охапки листьев. Они попали сюда с ближайших кустов, когда не было ещё ни дождей, ни туманов. Листья слабо шуршали, точно чьи-то лёгкие шаги. Люди поднимали головы, осматривались и снова начинали дремать. Время для них не имело значения. Главное, в пещере можно переждать ненастье.

Костёр, постепенно угасая, всё ещё горел на отмели, в течение дня то один, то другой из людей орды спускался к нему погреться. Каждый что-нибудь подбрасывал в огонь, чтобы не дать ему погаснуть, а может, и просто для забавы.

Просушив и прогрев как следует бока и мохнатую спину, люди возвращались в пещеру – дремать и почёсываться до следующего раза.

Так кончился день. Солнце показалось из-за туч, но тут же спряталось за лесом на другом берегу уже до утра. Никто не обратил внимания, когда поднялся Гау, постоял, будто что-то обдумывая, и тоже направился к выходу из пещеры. Однако у костра он не стал греть свои бока и спину, прыгая и покряхтывая от удовольствия, как это делали другие. Он стоял на отмели неподвижно, вздыхал, морщился, поворачивал голову то в сторону пещеры, то опять всматривался в огоньки, перебегавшие по веткам. Мелкие сучья, брошенные в костёр, прогорели и рассыпались угольками. Только ярко горело ещё небольшое раскидистое деревцо. Его недавно притащил и бросил в костёр молодой Ик. Гау долго смотрел на деревцо, потом, покосившись на вход в пещеру, осторожно приподнял его за конец, к которому ещё не успел подобраться огонь…

Громкий рёв вдруг всполошил дремлющих людей орды. Они бестолково заметались в непривычной темноте пещеры, сталкивались, ударялись о стены и от этого приходили ещё в больший ужас. Наконец, все столпились у входа в пещеру, но тут же попятились с воплями испуга.

Огонь, сыплющий искры, слепящий золотыми языками, рычал, выл и сам лез к ним по обрыву в пещеру. Выше! Выше!