Рам и Гау. Повесть об обезьянолюдях

До отвала наевшись мяса слонёнка, они не пожелали двигаться в путь в тот же день, как ни торопил их Гау. Дым, а значит и огонь, был не так близко, как казалось, и это сильно охладило их пыл. К тому же сейчас тепло и без огня. Правда, он защищал от диких зверей. Но у реки достаточно деревьев с пологими развилками стволов. Положить на них несколько мягких веток — и готова удобная постель, спи, сколько хочешь. Тигры и львы по деревьям не лазят. Хотя есть ещё леопарды… От этих и на деревьях не спастись. Но они предпочитают обезьян. Впрочем, шум от нападения слонов наверняка далеко разогнал опасных хищников. Люди славно выспались и только со следующим рассветом без особой торопливости тронулись в путь.

Они шли уже довольно долго, как вдруг громкие крики обезьян заставили всех насторожиться. Мужчины, держа оружие на изготовке, двинулись вперёд: обезьяны — лакомое угощение, но надо разобраться, что происходит.

Дерево осторожно оцепили. Уже подошли женщины, а всё ещё ничего нельзя было понять: кто-то, сидевший в дупле, отбивался от обезьян. Но кто? Враг или друг?

Наконец Гау решился, дал сигнал. Несколько метко пущенных камней — и пять обезьян свалилось на землю. Их тут же прикончили, остальные животные с жалобными криками очистили поле сражения. Ловкий молодой Кас не хуже обезьяны подобрался к дуплу, заглянул в него и отскочил с испугом: на дне, с жалобными и радостными криками, прыгали и протягивали к нему руки странные существа, сплошь покрытые чем-то жёлтым.

Пожалуй, неплохо бы пристукнуть их дубинкой, а там видно будет. Кас приготовился, как вдруг…

— Кас! — услышал он. И снова с плачем и радостными криками: — Кас!

Свои! От удивления волосы Каса встопорщились на затылке. Но его возглас был заглушён отчаянным криком Даны. В звуках, доносившихся из дупла, она узнала голос Вака! Одним прыжком Дана оказалась на дереве и, наклонившись, протянула руки в дупло. Вак тотчас за них уцепился и через минуту уже был на земле, в объятиях счастливой матери. Она прижимала его к себе и не без удовольствия облизывала: запах и вкус фруктовой массы, покрывавшей Вака, были очень приятны. Женщины тут же окружили их. Сочувственно вскрикивая, они деятельно помогали очищать Вака тем же способом. О Раме ни Вак, ни его мать не вспомнили. Но его горький плач разжалобил Каса, и тот не спеша вытащил на свет мальчика. Выкупать в реке Вака и Рама, разумеется, никто не додумался.

Окончательно разогнав обезьян, люди орды сами вперегонки кинулись к веткам, согнувшимся под тяжестью плодов. Они не только наелись досыта, но тоже перемазались основательно, а потому веселились и кривлялись чуть не до утра.

Оказавшись на свободе, Рам кинулся искать старого Мука. Тот по обыкновению уже уселся в стороне на удобном корне дерева и точными ударами подправлял обломанный конец рубила. Голоса Рама он не расслышал, грустно качал головой и вздыхал: он горько переживал исчезновение своего любимца.

Рам, издали увидев старика, бросился было к нему, но почему-то остановился, подошёл тихонько и молча опустился около него на корточки. Мук недовольно покосился: не собрался ли какой озорник подразнить его? Но тут же камень вывалился из задрожавших рук. Со странным криком, словно ему стало трудно дышать, старик обхватил голову мальчика и крепко прижал к себе.

Кругом, сытые и довольные, прыгали и кричали люди орды. А старик и мохнатый мальчик молчали, не разжимая объятий. И в этом молчании переживали то настоящее, человеческое, что начинало пробуждаться в их тёмной, полузвериной душе.

Глава 29

Взрослые мужчины не обратили особого внимания на спасённых мальчишек: их больше привлекло обезьянье мясо с приправой из сочных плодов.

Гау же и мясом не заинтересовался: выйдя на открытое место, он стоял неподвижно, опираясь на палицу. Струйка дыма, такая далёкая и желанная, по-прежнему приковывала его мысли. Морщины на низком лбу сходились и расходились, он тяжело вздыхал и качал головой.

Маа издали преданно наблюдала, переводя глаза с хмурого лица на дым вдали, и тоже невольно вздыхала. Наконец, приблизившись, она нерешительно протянула к нему сложенные руки, полные жёлтых плодов. Гау раздражённо оттолкнул их, не сводя глаз с горизонта. Маа не обиделась: вежливость не была в обычае людей орды. Она отошла, и Така с благодарностью съела отвергнутое вождём угощение.

Но вот Гау опять нетерпеливым криком торопил людей, которые всё неохотнее его слушались. Куда ушли счастливые времена, когда каждая удачная охота означала долгий отдых на месте и приятную сытость? Только голод заставлял людей орды сниматься с места и идти на следующий, такой же удачный промысел. Саблезубый тигр, пожар, рыжеволосые — всё это позади. И что же? Теперь сам вождь, Гау, не даёт покоя. Конечно, сидеть у огня приятно. Но без отдыха бежать за ним вдогонку, бросать недоеденное жирное мясо, кости, полные мозга… К тому же, сколько ни беги — дым как будто не становится ближе. Так стоит ли бежать?