РАМ-РАМ

— Знаешь, — выговорил я, с трудом переводя дыхание: я зря попросил «very spicy», меня поняли буквально. — Ты сейчас просто пересказываешь мои наблюдения. Мне в самолете показалось подозрительным, что вы едете в «Аджай Гест Хаус», а в тот вечер я окончательно убедился, что этот ваш Гороховый Стручок приехал за тем же, что и я.

— Видишь! — Деби опять придвинулась ко мне поближе. — Тебе не кажется, что нам пора объединить усилия?

— Возможно, — осторожно допустил я.

— Видишь! — повторила Деби, потрепывая и пощипывая мое плечо. Она действительно была рада меня видеть! — Мой начальник согласился со мной, что все это соперничество служб, которые делают одно и то же дело — полная глупость! Это у них там наверху междоусобная война. А в окопах солдаты должны действовать заодно!

— И что вы мне предлагаете со своим начальником?

Деби откинулась на спинку стула и захохотала. Потом приложила руку к губам и понизила голос.

— Нет! Нет, ты что, действительно не услышал тогда моего предложения?

— Клянусь! Было слишком шумно, и я, наверное, отвлекся!

— Хорошо! Тогда я повторяю его. Ты говоришь нам, что ты знаешь, а мы сообщаем тебе, до чего докопались мы! И это намного скорее приведет нас к разгадке. Но ни ты, ни мы никому о нашей сделке не докладываем. Просто каждый из нас оказывается вдвое более эффективным. Даже втрое — дополнительная информация позволит каждому из нас продвинуться еще дальше.

Потом ты пишешь свой отчет, а мы — свой, и каждый приписывает наши общие достижения себе. Ну, мы там договоримся, что мы напишем, а то получится один рассказ, слово в слово.

Значит, Деби все-таки считает меня за своего! Уф!

С волками жить — по-волчьи выть! Я вступил в торг.

— Хорошо, а как я узнаю, что вы говорите мне правду, всю правду и только правду?

— То же самое я могу спросить у тебя! — резонно заметила Деби. — Это вопрос доверия. Я же могу тебе доверять?

— Разумеется!

Разумеется, нет! В этой профессии доверие занимает такое же место, как в профессии палача — чувствительность и человеколюбие.

— Ну, так как тогда?

Обмен, подумал я, если бы я, конечно, захотел на него пойти, был бы неравным. Мы знаем, кто примерно убил Ромку и почему, и даже тот предмет, из-за которого он был убит, теперь был у нас. А ребята из Шин Бет, похоже, топчутся на месте. Но ведь и у нас оставались вопросы! Вдруг мы ответим на них с помощью израильтян?

— Ты согласовала это со своим начальником. Давай я тоже поговорю со своим! Не на самом верху, — успокоил я Деби, — только на одну ступеньку выше. Я тоже хочу прикрыть тылы.

Я действительно хотел сообщить об этом предложении Бородавочнику. Он на основе любого, самой банального, расклада может придумать сложнейшую комбинацию. А здесь пахнет серьезной разведигрой!

— А мы не упустим время? — спросила Деби.

Азартная! Думает, она нашла свое место в жизни!

— Вас устроит, если через пару дней вы будете знать, например, кто и почему?

Деби прямо подпрыгнула на стуле.

— А ты уже знаешь?

Я кивнул:

— И вы узнаете, если мне дадут добро:

Я почти не блефовал. Я не был уверен только, кто именно убил Ромку: сикхи или пакистанцы.

— Но ждать нужно два дня?

— Как минимум! Может быть, три.

Деби засмеялась, но не подленько, не хитро — обезоруживающе простодушно:

— А ты не можешь сейчас сказать мне? Я буду держать язык за зубами, пока ты не разрешишь!

От неожиданности я тоже расхохотался.

— Деби, ты — прелесть!

— Нет? Не можешь?

Знаете, что? Я допускаю, что, если бы я ей сейчас рассказал про Ромку и взял с нее слово никому ничего не говорить без моего разрешения, она за эту пару дней не проболталась бы. Дальше — если бы наша сделка не состоялась — не гарантирую, но на эти два дня я был почти уверен. У молодых романтиков свой кодекс чести, независимо от национальности. Так мне подсказывает моя интуиция.

Я перегнулся через стол и поцеловал Деби в щеку.

— Жениться на тебе я не могу — придется тебя удочерить!

— А мы можем эти два дня провести вместе?

Искусством плавных переходов шпионка-неофитка еще не овладела.

— Увы, нет! Мне тут нужно выяснить еще пару вещей!

— Но ты же уже знаешь, кто и почему?

— Есть еще куча вопросов! В частности, где эти люди сейчас.

Деби рассеянно кивнула — ее снова интересовало не это.

— А где мы встретимся?

— Скорее всего, в Дели. Я позвоню тебе. Но не раньше, чем через пару дней.

— Мы поднимемся ко мне? — снова без перехода спросила Деби.

Кожа, как абрикос — и по цвету, и наощупь, вспомнили мои руки. Несмотря на бурную ночь, подзарядка во мне уже произошла. Но внутренне я еще был с Машей.

— Сейчас не могу, — соврал я. — За мной вот-вот заедет машина.

— На десять минут!

— Прости! Не хочу вступать в долгие объяснения, но я действительно не могу.

Правда подействовала лучше — настаивать Деби не стала.

— Тогда мы должны принять решение по моему второму предложению.

Я, должно быть, вопросительно поднял брови. Деби схватила меня обеими руками за плечи и встряхнула.

— Ну, хватит придуриваться! С тобой и моим отцом.

— Деби, — устало сказал я. Это я, конечно же, помнил. — И как ты все себе представляешь?

— Ты же в Тель-Авиве живешь?

— И что?