Рама Явленный

Она повернулась и направилась к одному из самых больших сооружений в тупике. Когда Николь переступила порог своего дома, оставшийся снаружи светляк, быстро опустившись к земле, полетел вдоль улицы к площади. Николь чуть прикоснулась к стене, и через несколько секунд светляк поменьше, едва мерцавший, появился перед ней в холле. Забежав в одну из двух туалетных комнат, она затем остановилась в дверях комнаты Бенджи. Тот громко храпел. Николь почти минуту глядела на спящего сына, а потом отправилась дальше по коридору к большой спальне, которую разделяла с мужем.

Ричард тоже спал и не отреагировал на тихое приветствие Николь. Сняв туфли, она вышла из спальни. Оказавшись в кабинете, она дважды прикоснулась к стене, и свет стал ярче. Кабинет был завален электронным оборудованием: октопауки уже несколько месяцев активно помогали Ричарду. Усмехнувшись, Николь пробралась через всю эту мешанину к своему столу. «Вечно у него какие-то идеи, — подумала она. — Но автоматический переводчик будет нам весьма полезен».

Опустившись в кресло, Николь открыла средний ящик и извлекла переносный компьютер. Октопауки, наконец, сумели подобрать для него подходящий блок питания. Вызвав из памяти свой дневник, Николь начала набирать слова на клавиатуре, время от времени поглядывая на небольшой монитор, чтобы прочитать текст.

День 221-й

Я вернулась домой очень поздно. Как и следовало ожидать, все уже спали. Мне хотелось раздеться, юркнуть в постель под бок к Ричарду, но этот день оказался настолько необычайным, что я не могу не записать своих чувств и ощущений, пока они не поблекли в моей памяти.

Мы — весь наш человеческий клан — позавтракали, как всегда, через час после рассвета. Наи рассказала о том, чем будут заниматься дети в школе с утра до дневного сна; Эпонина известила всех, что изжога и утренняя тошнота как будто бы ослабели; Ричард пожаловался на «биологических магов» — наших хозяев-октопауков. По его мнению, электронику они знали более чем посредственно. Я старалась участвовать в разговоре, но волнение по поводу ждущей меня встречи с врачами октопауков все еще не покидало меня.

Словом, сердце мое ушло в пятки, когда после завтрака я очутилась в конференц-зале, устроенном в пирамиде. Синий Доктор и его коллеги-медики не теряли времени даром, и октопауки немедленно приступили к обсуждению результатов обследования Бенджи. Медицинский жаргон сложно понять даже в своем родном языке… временами я едва разбирала их цветовые фразы. Мне частенько приходилось просить повторения.

Впрочем, ответ стал ясен довольно скоро. Да, сравнения вполне определенно показали октопаукам, где именно геном Бенджи отличается от нормального. Да, соглашались они, именно эта конкретная цепочка генов в четырнадцатой хромосоме, бесспорно, является источником синдрома Уиттингэма, но, увы… они приносили извинения, поскольку не видели способа его вылечить — даже с помощью чего-то вроде генной трансплантации. Октопауки утверждали, что дело чересчур сложное, задействовано слишком много аминокислотных цепочек; они полагали, что недостаточно хорошо знают человеческий организм, а в случае неудачи вполне вероятен трагический исход.

Когда я поняла все, то разрыдалась. Неужели я ожидала другого? Неужели я думала, что чудесные медики, сумевшие вылечить Эпонину от проклятого вируса RV-41, смогут исцелить дефективного от рождения Бенджи? Отчаявшись, я действительно надеялась на чудо, хотя и знала разницу между инфекционным заболеванием и наследственным дефектом.

Синий Доктор изо всех сил пытался утешить меня. Я выплакалась среди октопауков, понимая, что дома мне потребуются все силы.

Наи и Эпонине сразу все стало ясно, едва они взглянули на меня. Наи обожает Бенджи и всегда хвалит его за стремление к знаниям, невзирая на все трудности. Бенджи удивительный, многие часы он проводит в своей комнате, усердно делая уроки… по целым дням заучивает дроби, которые одаренный девятилетний мальчишка запомнит за полчаса. Как раз на прошлой неделе, сияя от гордости, Бенджи сообщил мне, что может найти наименьший общий знаменатель и сложить дроби 1/4, 1/5 и 1/6.

Учит его в основном Наи. Эпонина у Бенджи в подружках. В общем ей этим утром было, наверное, хуже всех. Она-то не сомневалась, что раз уж октопауки легко исцелили ее, проблему Бенджи они решат столь же непринужденно. Увы, в его случае маги-врачи оказались бессильны. Эпонина так долго и горько плакала, что я даже забеспокоилась за ее ребенка. Погладив себя по животу, она велела мне не волноваться, обвинив во всем собственное состояние.

Мужчины заметно расстроились, но внешне не выразили никаких эмоций. Патрик, не промолвив ни слова, оставил комнату. Макс скрыл разочарование за привычной цветистой тирадой из коротких, в несколько букв, словечек. Ричард просто скривился и покачал головой.