Рама II. Сад Рамы. Рама явленный

Впрочем, я рада этой обязанности. Когда Симона награждает меня лучезарной улыбкой посреди кормления, мои галлюцинации не беспокоят меня… и я не хочу думать о том, есть ли Бог и как рамане используют воду в качестве ядерного топлива. В этот момент для меня важно только одно: я — мать Симоны.

31 июля 2201 года

На Раму явно пришла весна. Оттепель началась сразу после окончания маневра. К этому времени температура наверху успела достигнуть -25 °C, и мы уже начали беспокоиться о том, насколько температура в корабле может сказаться на условиях в нашем подземелье. С тех пор она поднималась по градусу в день и еще через две недели, наверное, пересечет точку таяния.

Теперь мы уже находимся за пределами Солнечной системы, в почти идеальном вакууме, что заполняет пустоту, разделяющую соседние звезды. Наше Солнце по-прежнему остается самым ярким объектом на небе, но планет уже не видно. Два-три раза в неделю Ричард принимается просматривать результаты наблюдений в поисках кометного облака Оорта,[59] но пока без успеха.

Откуда же взялось тепло, согревшее внутренности корабля? Наш главный инженер, милый Ричард Уэйкфилд, немедленно ответил на этот вопрос, заданный вчера Майклом.

— Та самая ядерная установка, что разогнала аппарат до таких скоростей, создает и избыток тепла. Должно быть, Рама функционирует в двух режимах. Возле источника тепла, у звезды, он отключает все прочие системы — и двигательную, и тепловую.

Мы с Майклом дружно поздравили Ричарда со столь гибким объяснением.

— Но, — поинтересовалась я, — остаются и другие вопросы. Зачем необходимы две отдельные системы? И зачем нужно вообще отключать основную?

— Я могу лишь гадать, — с обычной ухмылкой ответил Ричард. — Возможно, основные системы нуждаются в периодическом ремонте, для которого необходим независимый источник тепла и энергии. Вы видели, как различные виды биотов следят за поверхностью Рамы. Быть может, другой комплект биотов обеспечивает обслуживание этих систем.

— Я подумал о другом, — медленно проговорил Майкл. — Как по-вашему, случайно ли мы оказались на корабле?

— Что ты имеешь в виду? — хмурясь, спросил Ричард.

— Ты полагаешь, мы оказались здесь лишь волей случая? Или же хозяева аппарата с учетом всех вероятностей и природы нашего вида рассчитывали, что в настоящий момент внутри Рамы окажутся человеческие существа?

Мысль Майкла мне понравилась. Он намекал, хотя, может, и не осмыслив этого до конца, что рамане гениальны не только в науках и технике; возможно, они владеют всеми основами универсальной психологии. Ричард никак не отреагировал.

— Ты имеешь в виду, — проговорила я, — что в окрестностях Земли рамане намеренно использовали лишь свои вспомогательные системы, чтобы заманить нас сюда.

— Это абсурд, — тут же откликнулся Ричард.

— Подумай, — возразил Майкл. — Разве мог бы состояться контакт, если бы рамане влетели в Солнечную систему, сохранив заметную часть скорости света, обогнули Солнце и отправились бы далее своим путем? Конечно, нет. И как ты сам отмечал, на этом корабле вполне могут оказаться и другие «иностранцы» — если позволительно воспользоваться этим словом. Едва ли многие виды способны…

Во время паузы в разговоре я напомнила мужчинам, что скоро от дна начнет таять Цилиндрическое море, начнутся ураганы и приливные волны. И все решили, что следует доставить запасную лодку из лагеря «Бета».

На дорогу по льду туда и обратно у мужчин ушло часов двенадцать. Ко времени возвращения настала ночь. Когда Ричард и Майкл спустились в подземелье, Симона, уже начавшая реагировать на окружающее, протянула ручки к Майклу.

— Вот хорошо, хоть кто-то да обрадовался моему возвращению, — пошутил Майкл.

— Даже если это только Симона, — странно напряженным и отстраненным голосом проговорил Ричард.

К ночи его настроение не изменилось.

— В чем дело, милый? — спросила я его, когда мы остались вдвоем на матрасе. Он не ответил, и я поцеловала его в щеку.

— Все дело в Майкле, — наконец отозвался Ричард. — Сегодня, когда мы с ним несли лодку, я понял, что он влюбился в тебя. Послушала бы ты — только и речей, что о Николь. Ты и идеальная мать, и идеальная жена, и идеальная подруга. Даже признался, что завидует мне.

Несколько секунд я ласкала Ричарда, стараясь сообразить, как лучше ответить.

— Думаю, не стоит слишком серьезно относиться к разговорам. Майкл просто и честно выражает симпатию. Он мне тоже нравится…

— Я знаю — это меня и беспокоит. Когда ты бываешь занята, он, а не я, возится с Симоной… вечно вы тут беседуете, пока я работаю.

Он умолк и поглядел на меня со странной обреченностью во взоре. С робостью даже. Это был не тот Ричард Уэйкфилд, которого я знала душой и телом больше года. Холодок пробежал по телу… наконец Ричард склонился ко мне с поцелуем.