Рама II. Сад Рамы. Рама явленный

Под надзором октопауков с мешочками матрикулирующая молодежь первой покинула театр, за ними последовали Арчи, Синий Доктор и их спутники-люди. Процессия остановилась на улице несколько минут спустя, тесным кольцом окружив троих октопауков, занявших середину улицы. Ричард, Николь и Элли, ощутив прикосновение могучих щупалец своих друзей к спинам, остановились, чтобы посмотреть на происходящее. Двое из октопауков, находившихся в центре толпы, были с жезлами и сумками; третий, которого они держали, широкими и неровными цветовыми полосами твердил: «Пожалуйста, помогите мне».

— Эта октопаучиха, — проговорил один из полицейских, четко отмеривая слова, — уже четыре цикла назад попавшая в Альтернативный Домен, никак не научится добывать кредиты. В предыдущем цикле ее предупредили, что она сделалась растратчицей наших общих ресурсов; за два дня до праздника Изобилия ей было приказано готовиться к терминации. С тех пор она пряталась среди друзей в Альтернативном Домене…

Скрючившаяся октопаучиха вдруг метнулась в толпу — в ту сторону, где стояли люди. Толпа отступила назад, и Элли, оказавшаяся ближе всех к тому месту свалки, упала на землю. Менее чем за ниллет полиция с помощью Арчи и нескольких матрикулирующих молодых вновь схватила беглянку.

— Нежелание явиться на запланированную терминацию является одним из самых худших преступлений, которые может совершить октопаук, — сказал полицейский. — Оно наказывается немедленной терминацией сразу после задержания.

Один из полицейских извлек из наплечной сумки несколько извивающихся червеподобных существ. Преступная октопаучиха отчаянно противилась, но двое полицейских затолкали червей ей в рот. Каждый из них дважды ударил осужденную жезлом, и она рухнула между своими палачами. Уже успевшая подняться на ноги Элли не смогла подавить крик ужаса, когда существа исчезли во рту октопаучихи. Та ощутила дурноту, но смерть наступила быстро.

Возвращаясь рука об руку с Арчи и Синим Доктором по площади обратно к стоянке, где их ожидала повозка, никто из людей не проронил ни слова. Николь была настолько ошеломлена увиденным, что даже не вспомнила о картине, на которой, как ей показалось, было изображено человеческое лицо.

Николь так и не сумела заснуть и посреди ночи услышала шум в гостиной. Она торопливо поднялась с постели и накинула халат. Не включая света, Элли сидела на кушетке. Николь опустилась возле дочери и взяла ее за руки.

— Не смогла уснуть, мама. Я все передумала, но ничего не складывается… мне кажется, что меня предали.

— Понимаю, Элли. Я ощущаю то же самое.

— Я думала, что понимаю октопауков. Я доверяла им… я считала, что они во многом выше нас, но после увиденного сегодня…

— Убийство не радует никого. Даже Ричард сперва ужаснулся… Но, когда мы легли спать, шепнул мне: он не сомневается в том, что эпизод на улице инсценирован специально для матрикуляторов… Еще посоветовал не делать сразу далеко идущих выводов и не позволять себе излишней эмоциональной реакции на отдельный инцидент…

— Я еще никогда не видела, чтобы разумное существо убивали прямо на моих глазах… И за какое преступление? За нежелание явиться на терминацию?

— Мы не можем судить их теми же критериями, что и людей. Октопауки — вид совершенно другой, их социальная организация полностью отличается от нашей и наверняка даже сложнее. Мы только начинаем их понимать… Не забудь — они вылечили Эпонину от RV-41 и позволили нам воспользоваться их техникой, когда у нас возникли трудности при рождении Мариуса.

— Я не забыла, — ответила Элли. Она помолчала несколько секунд. — Знаешь, мама, я разочарована: как тогда в Новом Эдеме удивлялась, почему люди, способные делать добро, могут терпеть тирана, подобного Накамуре. А теперь оказалось, что и октопауки могут быть столь же скверными на свой лад… повсюду так много несправедливости…

Николь утешила дочь, обняв ее за плечи. «Нет легких ответов, моя дорогая Элли», — подумала она. Перед ее умственным взором торопливо пробежала цепь невероятных событий прошедшей ночи, в том числе и оставшаяся неизвестной женщина на фреске октопауков. «Зачем же все это, бабуся? — спросила она себя. — Действительно ли там было это лицо или ты переутомилась и излишнее фантазии начинают смущать тебя?»

8

Окончив бритье, Макс смыл с лица остаток желе, что служило здесь кремом для бритья. Помедлив, вытащил пробку, и вода исчезла из каменного умывальника. Тщательно вытершись небольшим полотенцем, Макс вернулся к Эпонине, сидевшей на кровати с Мариусом на руках.

— Ну, мамзелька, — усмехнулся он, — скажу тебе честно — волнуюсь: с кем, с кем, а с Верховным Оптимизатором еще не встречался. — Он подошел к ней. — Помню, правда, был я раз в Литл-Роке на встрече фермеров, пришлось сидеть на банкете рядом с губернатором Арканзаса… Тогда я тоже нервничал, но чуть-чуть.

Эпонина улыбнулась.

— Вот волнующимся я представить тебя не могу.

Макс молча глядел на жену и сына. Младенец ворковал за едой.

— А тебе действительно приятно возиться с ним?

Эпонина кивнула.