Рама II. Сад Рамы. Рама явленный

— Французские слова, — немедленно отозвался робот. — Но внешне вы не схожи с француженкой. Во всяком случае, не с Валуа, — робот поглядел на нее. — Скорее вы дитя Отелло и Дездемоны.

Николь была изумлена.

— Как это у вас получается? — спросила она.

— Позже объясню, — ответил Ричард, махнув рукой, и поинтересовался. — Какой из сонетов Шекспира вы любите больше всего? Если помните, назовите номер или прочтите строчку.

— Я наблюдал, как солнечный восход… — припомнила Николь.

— …Ласкает горы взором благосклонным, — продолжил робот.

Потом улыбку шлет лугам зеленым И золотит поверхность бледных вод.

Кроха-робот читал сонет, сопровождая его соответствующими мимикой и жестами. И вновь Николь была потрясена творческими способностями Ричарда Уэйкфилда. Припомнив памятные с университетских дней последние четыре строчки сонета, она закончила вместе с МБ:

Так солнышко мое взошло на час,
Меня дарами щедро осыпая,
Подкралась туча хмурая, слепая,
И нежный свет любви моей угас.[39]

Когда робот договорил последнюю строку, Николь, тронутая полузабытыми словами, невольно зааплодировала.

— И он может прочесть все сонеты до одного? — спросила она.

Ричард кивнул.

— И многие поэтические отрывки из трагедий. Но это не самый большой дар из тех, которыми он обладает. Стихи Шекспира занимают только часть его памяти. МБ — робот очень разумный; Он умеет поддерживать разговор лучше чем…

Ричард умолк не договорив.

— Извините, Николь, я увлекся — забыл про время. А вы ведь говорили, что у вас ко мне дело.

— Значит, вы сами и потратили предоставленные мне две минуты, — подмигнула ему Николь. — Ричард, а вы уверены, что не умрете с голоду, если придется уделить мне еще пять минут?

Николь быстро рассказала, что ей удалось выяснить, анализируя причины неправильных действий „Рохира“, и добавила, что, по ее мнению, алгоритмы защиты от внешнего вмешательства были отключены ручной командой. Призналась, что не может продвинуться дальше с анализом и просит у Ричарда помощи. Подозрений своих обсуждать не стала.

— Не дело — конфетка, — ответил он с улыбкой. — Только и работы — отыскать место в памяти, куда сбрасываются на хранение команды. Вообще на это требуется мало времени, если невелик объем, но, к сожалению, эти разделы памяти чаще организованы по неизвестной заранее логической схеме. Только я не понимаю, зачем вам эта детективная работа. Почему просто не спросить Яноша и остальных и узнать, кто ввел эти команды?

— В том-то и дело. Все дружно утверждают, что после загрузки и автоопробывания программы не прикасались к пульту „Рохира“. Когда Янош ударился головой, мне показалось, что пальцы его легли на клавиатуру. Но он не помнит, а я не уверена.

Ричард нахмурился.

— Просто невероятно, чтобы Янош мог одним прикосновением отключить систему защиты. Значит, программа составлена по-дурацки. — Он ненадолго задумался и продолжил. — Ну хорошо, не будем попусту размышлять. Вы пробудили во мне любопытство. Я займусь этим делом.

— Срочный сбор, срочный сбор, — услыхали они голос Отто Хейльмана из коммуникатора. — Всем немедленно собраться в научном центре на совещание. Есть новость. Внутри Рамы вновь зажегся свет.

Распахнув перед ней дверь, Ричард вышел следом за Николь в коридор.

— Спасибо за помощь, — сказала Николь. — Я очень рассчитываю на нее.

— Будете благодарить, если я чего-нибудь добьюсь, — улыбнулся в ответ Ричард. — Обещать я горазд… А что вы думаете о смысле этой игры со светом?

26. ВТОРАЯ ВЫЛАЗКА

Дэвид Браун разложил большой лист бумаги на столе, находившемся посреди центра управления. Франческа поделила его на поля в соответствии с часами суток и теперь деловито заполняла таблицу со слов доктора.

— Чертовы системы автоматического планирования слишком неуклюжи в подобных ситуациях… — говорил Браун, обращаясь к Яношу Табори и Ричарду Уэйкфилду. — Они годятся лишь в том случае, если последовательность действий соответствует определенной еще до полета стратегии.

Янош подошел к одному из мониторов.

— Быть может, вы сумеете воспользоваться компьютером лучше меня, — продолжал доктор Браун, — но, с моей точки зрения, куда проще довериться обычному карандашу и бумаге. — Янош вызвал программу, согласующую последовательность действий, и начал вводить какие-то данные.

— Подождите минуту, — вмешался Ричард Уэйкфилд. Янош оторвался от клавиатуры и обернулся к коллеге. — Зачем весь этот шум? Сейчас можно не планировать вторую вылазку во всех подробностях. Всем понятно, что главная цель — развернуть нашу базу. На это уйдет десять-двенадцать часов. Остальные работы можно осуществлять параллельно.

— Ричард прав, — добавила Франческа, — мы торопимся. Пусть космические кадеты немедленно отправляются внутрь Рамы, нужно закончить все работы. Тем временем мы сумеем проработать детали вылазки.