Рамаяна

Так, мы уже знаем, что на относительно ранней стадии сложения «Рамаяны», отраженной во вставной истории «Махабхараты», сказание о Раме кончалось воссоединением Рамы и Ситы после победы над Раваной. В «Рамаяне» Вальмики, однако, за первой разлукой героев следует новая: вняв ропоту подданных, Рама отсылает Ситу в лес, и снова долгие годы герои живут вдали друг от друга. В конце поэмы Рама и Сита все же встречаются, сам Вальмики убеждает Раму в невиновности его супруги, но Рама опять колеблется, и Ситу поглощает земля, в третий раз и уже навсегда разлучая с мужем. «Рамаяна», как мы видим, стремится и здесь остаться верной центральной своей теме, хотя гем самым падает тень на поведение ее главного героя — безупречного Рамы.

Тема разлуки многократно дублируется не только в финале, но и на всем протяжении эпоса. Мы последовательно читаем о скорбной разлуке с Рамой жителей Айодхьи, матери его Каушальи и отца Дашаратхи, которого горе сводит в могилу; о похищении у Рамы супруги и его граничащем с безумием отчаяния; о трагедии одиночества в разлуке с женой и подданными царя обезьян Сугривы; о страданиях томящейся на Ланке вдали от Рамы Ситы; о горестной участи жен и роджчей героев, теряющих в битве под стенами Ланки своих мужей и близких. Мотив «горя от разлуки» звучит в десятках монологов персонажей поэмы, рассыпанных по всему ее тексту, в их плачах и мольбах, и составляет таким образом эмоциональный фокус «Рамаяны», или, пользуясь терминологией индийской эстетики, ее «настроение» — «раса».

С эмоциональным содержанием поэмы тесно связан и характер изображения в ней природы. Леса и горы Индии, моря и реки, времена года и суток представлены в «Рамаяне» многими пространными описаниями, послужившими образцом для десятков поколений индийских поэтов. Описания эти никогда не бывают нейтральными, природа в «Рамаяне» — не пассивный, а активный участник эпического действия, она чутко резонирует всему происходящему, и герои всегда проецируют на нее свои чувства и ощущения.

Вскоре после изгнания Рама, Сита и Лакшмана поселяются у склона горы Читракуты на берегу реки Мандакини. Жизнь рядом с дорогими ему людьми, вдали от дворцовых забот рождает у Рамы редкое чувство спокойствия и радости. И в согласии с этим чувством он так описывает Сите открывающийся перед ними пейзаж:

Дивись, луноликая, стаям бесчисленным птичьим
И пиков, пронзающих небо, любуйся величьем...

Вон желтый, как будто от едкого сока марены,

И синий, как будто нашел ты сапфир драгоценный.

Искрится хрустальный, поблизости рдеет кровавый,

А этот синеет вдали, как сапфир без оправы!

Иные мерцают, подобно звезде или ртути,

И царственный облик они придают Читракуте...

Размытые ложа и русла речные похожи

На складки слоновьей, покрытой испариной кожи.

Цветочным дыханьем насыщенный ветер ущелья

Приносит прохладу и в сердце вселяет веселье...

Теперь нам обоим, взойдя на прекрасную гору,

Придется встречать не однажды осеннюю пору.

Но вот Рама остается без Ситы. Наступает весна, которая в индийской поэзии служит символом пробуждения всего живого, любви и веселья, но на сей раз яркие краски пейзажа лишь мучают истерзанное разлукой сердце Рамы:

О Лакшмана, птиц голоса в несмолкающем хоре
На душу мою навевают не радость, а горе.

И, слушая кокиля пенье, не только злосчастьем

Я мучим, но также и бога любви самовластьем..,

В оранжево-рдяных соцветьях пылает ашока

И пламень любовный во мне разжигает жестоко.

Царевич, я гибну, весенним огнем опаленный.

Его языки - темно-красные эти бутоны...

Теперь досаждает мне блеском своим неуместным

Все то, что от близости Ситы казалось прелестным.