Рамаяна

Лакшмана был доволен словами Тары, и гнев его утих понемногу. Сугрива заметил, что Лакшмана стал добрее, и отбросил страх, как отбрасывают промокшие от дождя одежды. Царь Кишкиндхи снял с себя пышные царские одежды, снял драгоценные украшения и золотые ожерелья и почувствовал себя бодрым и сильным, как прежде. И, радуя Лакшману, обладателя грозного оружия, мощью своих рук и силой духа, Сугрива, повелитель обезьян, сказал ему: «О сын Сумитры, милость и дружба Рамы помогли мне вернуть все, что я утратил, — и власть, и царство, и богатство, и жен моих любимых. Благо великому сыну Дашаратхи! Теперь я — владыка вечного царства обезьян — Кишкиндхи, и слава моя никогда отныне не померкнет. Все обезьяны мира придут на помощь благородному Раме, обладателю несравненной мощи, и мы скоро найдем прекрасную супругу сына Дашаратхи. Все мои подданные, все обезьяны на земле готовы выполнить любое повеление твоего великого брата, способного одной стрелой пробить семь могучих деревьев. О сын Сумитры, скажи мне, что надо сделать для прославленного сына Дашаратхи, который звоном тетивы своего лука сотрясает землю и горные вершины? Пусть прикажет Рама, мой друг и союзник, и я пойду для него па край света. Ради блага великого Рамы я брошу моих жен, брошу царство, расстанусь с роскошью моих чертогов и буду, как раб, служить сыну Дашаратхи».

Слова Сугривы, государя Кишкиндхи, успокоили гневного сына Сумитры, в душе его пробудилось чувство дружбы к Сугриве, и он сказал: «О брат мой, повелитель обезьян Сугрива. Горе Рамы испепелило мою душу, и я пришел наказать тебя за измену. Но я ошибся, и ты прости мне обидные речи. Я не гневаюсь на тебя больше. Такова, я вижу, твоя природа — и в любви, и в дружбе ты все забываешь. Но ты наделен самоотверженностью, мужеством и силой, и на тебя можно опереться в несчастье. Несомненно, ты достоин быть повелителем Кишкиндхи».

Встреча с гневным братом Рамы, грозным сыном Сумитры, которого так испугался вначале Сугрива, закончилась миром и согласием, и царь Кишкиндхи шепнул на ухо Хануману: «Немедля разошли гонцов в Гималаи и горы Виндхья. Пусть мчатся наши гонцы ко всем обезьянам и медведям на западе и на востоке. Пусть вожди со своими племенами поспешат в Кишкиндху. И чтобы сегодня все были в моей столице. А тех вождей, тех обезьян, которые посмеют ослушаться моего приказа, пусть тотчас покарают смертью».

Хануман, сын могучего Вайю, выслушал приказ своего государя и немедля отправил гонцов во все стороны света. И вскоре сотни тысяч обезьян, малых и великих, слабых и могучих, отовсюду поспешили в Кишкиндху. С ними вместе бежали грозные лесные и горные медведи, и земля затряслась под ногами подданных Сугривы, мчавшихся к Кишкиндху по зову своего государя.

И вскоре под стенами Кишкиндхи собралось несметное обезьянье войско, и с ними были друзья Сугривы — лесные и горные медведи. Сотни тысяч, миллионы подданных царя Кишкиндхи окружили его столицу, готовые идти по приказу своего государя на край света. И все они явились с великими дарами, принесли с собой плоды и коренья, чтобы подарить их своему владыке.

Вожди обезьян и медведей с почтением пошли навстречу Сугриве и сыну Сумитры; склонив головы, поднесли они великие дары своему господину со словами: «Ты повелел, великий царь, и мы здесь, в твоей столице. Приказывай, о великий Сугрива, мы все — твои покорные слуги».

И тогда Сугрива приказал подать ему золотую колесницу, приказал, чтобы запрягли в нее горячих и быстрых коней. А потом государь Кишкиндхи попрощался со всеми женами, сел вместе с Лакшманой и Хануманом в колесницу, и отправились они к пещере, в которой Рама ждал возвращения Лакшманы. Владыку обезьян и сына Сумитры провожали обитатели Кишкиндхи; музыканты трубили в раковины и били в барабаны, а сказители возносили хвалу своему властелину и могучему брату Рамы.

Обезьяны в поисках Ситы

Быстрые кони рванулись с места, в воздухе раздались прощальные крики жителей Кишкиндхи, и несметное войско обезьян и медведей двинулось вслед за колесницей. Топот воинов Сугривы сотрясал землю, пыль поднялась столбом до самого поднебесья, и ни зги вокруг не стало видно. Все окрестности заполнило несметное войско Сугривы; не перечесть и не окинуть взором было это обезьянье и медвежье войско. И Лакшмана, верный брат Рамы, был доволен.