РАМАЯНА

С радостью внимал Вишвамитра приветливой речи государя Кошалы, а потом рассказал ему о своем несчастье. «В глухом лесу стоит моя обитель, – сказал Дашаратхе подвижник, – и священный огонь на моем алтаре не угасает ни днем, ни ночью. Я приношу небожителям жертвы и укрепляю душу суровым покаянием. Но вот пришли в мой лес злые ракшасы Марича и Субаху и по приказу Раваны, их владыки, всячески над моим алтарем надругались: огонь гасили и приносимые богам жертвы пожирали. Твой старший сын Рама уже вырос, отпусти его со мной в лес ненадолго. Только он один может защитить мою обитель».

Царь Дашаратха не ждал от отшельника такой просьбы. Он всегда был верен своему слову, и горько ему стало оттого, что пообещал Вишвамитре исполнить все его желания. Он боялся отпускать в страшный лес любимого сына, он тревожился за его жизнь и потому стал уговаривать Вишвамитру не забирать юного Раму из Айодхьи.

«Мой лотосоглазый Рама, – сказал он грустно Вишвамитре, – не стал еще зрелым мужем. Ему не одолеть в битве Маричу и Субаху. Возьми лучше все мое войско, я сам пойду с ним охранять твой алтарь и твою обитель. Шестьдесят тысяч лет живу я на свете и только недавно обрел сына. Нет у меня силы посылать его на погибель».

Оскорбленный отказом государя Айодхьи, Вишвамитра возгорелся гневом. Он сказал Дашаратхе: «Если ты, царь, не сдержишь слова, не будет счастья ни тебе, ни твоему роду; не сохранят твои сыновья царского престола и не уберечься тебе от великого бесчестья».

Едва Вишвамитра произнес свою угрозу, как под ногами у всех задрожала земля, царский дворец и все дома в Айодхье зашатались, а Дашаратха и его советники не могли вымолвить ни слова от страха. Видно, не только Вишвамитра, но и все боги разгневались на государя Айодхьи.

Тогда перед царем встал благородный Васиштха. Он произнес хвалу благочестивому Вишвамитре и обратился к опечаленному Дашаратхе с такими словами: «Тебе не к лицу нарушать свое обещание, государь. Ты напрасно боишься отпустить в лес Раму. Твоя правда, он не стал еще зрелым мужем, но и то правда, что на земле нет человека, который мог бы с Рамой сравниться силой и воинским искусством. Он легко одолеет в битве Маричу и Субаху и вернется в Айодхью невредимым».

Страшно было Дашаратхе отпускать от себя любимого сына, но не хотел он, чтобы сбылись грозные слова Вишвамитры, и скрепя сердце дал государь свое согласие.

На другой день рано утром Вишвамитра вышел из ворот Айодхьи и направился в свою обитель, а юный и могучий царевич Рама шел за ним следом. Лакшмана, который ни за что на свете не хотел расставаться с любимым братом, нес его лук и стрелы.

К вечеру они пришли к правому берегу Сарайю, и Вишвамитра ласково попросил Раму зачерпнуть в ладони речной воды. Рама послушно выполнил его просьбу, и тогда Вишвамитра произнес над водой в ладонях у Рамы такое заклинание: «Да не коснутся тебя, царевич, усталость, дурной глаз и лихорадка; да не нападут на тебя ракшасы внезапно ни днем, ни ночью; да не сравнится никто с тобою ни в бою, ни в споре, ни в мудрости, ни в удаче; да не потревожат тебя ни нужда, ин холод!» Затем Рама маленькими глотками выпил эту воду, и все трое легли спать на берегу реки, и трава служила им ложем.

Долгий путь прошли царевичи и Вишвамитра от берегов Сарайю до великой Ганги, на лодке переправились на другой берег и вскоре оказались перед глухим и страшным лесом, полным хищных зверей и ядовитых гадов. «Здесь обитает мать ракшаса Маричи, кровожадная Тарака. – сказал Раме Вишвамитра. – Ростом она с великую гору, и тысяча слонов не может сравниться с ней силой. Ни один путник не может от нее укрыться, всех пожирает страшное чудовище. Она сейчас стоит на лесной дороге, и тебе придется убить ее, Рама, чтобы могли мы идти дальше и чтобы здешние люди могли жить спокойно».

«Да будет так», – ответил Рама Вишвамитре, и, вступив в лес, они пошли прямо навстречу Тараке. Рама взял в руки лук и стрелы, тронул кулаком тугую тетиву, и звон тетивы разнесся далеко по лесу. Его услышали звери и птицы, донесся он и до ракшаси, стоявшей на дороге. Тотчас великая злоба охватила Тараку и лишила ее рассудка. В ярости помчалась она по дороге навстречу Вишвамитре, Раме и Лакшмане. Со страшным ревом, подымая клубы пыли, неслась безобразная ракшаси и бросала в путников огромные камни.

Царевичи загорелись гневом. Грозно зазвенели тетивы их боевых луков, и острые стрелы отсекли нос и уши у кровожадной Тараки. Но боль только прибавила ей силы. Ливень камней, летевших в отшельника и братьев, становился все опаснее. «Убей ее, – сказал Вишвамитра Раме, – убей скорее, пока не наступил вечер. В темноте ее не одолеешь!»

Никогда еще Рама не лишал жизни женщину и теперь не стал бы, да не унималась злобная Тарака, не отступала. Ради Лакшманы, любимого брата, ради святого старца Вишвамитры пришлось Раме сразить Тараку насмерть. Змеей сверкнула в воздухе неотвратимая стрела – и голова Тараки, будто срезанная серпом, покатилась по дороге.