Рамаяна

Царь демонов спал под дорогим желтым покрывалом, напоминая сноп света и шипя, как змея. Казалось будто слон спит в глубоких водах Г анги. Четыре светильника на золотых колонах со всех сторон освещали его, подобно молнии, высветившей массивное облако. Славный Хануман увидел жен великого монарха демонов, которые спали в ногах своего господина. Лица их сияли, как луна, они носили драгоценные серьги и свежие гирлянды. Искусные музыканты и танцовщицы, они лежали на руках или груди повелителя демонов, облаченные в прекрасные одежды. Хануман пристально всматривался в этих женщин в золотых браслетах и серьгах, алмазах и изумрудах. Их прекрасные, как луна лица, освещенные блеском их серег, озаряли залу, словно звезды — небосвод. Сон неожиданно настиг стройных жен царя демонов, опьяненных вином и любовными играми; изящная танцовщица спала, изможденная неистовым танцем; дева, обнявшая вину, казалась лотосом, зацепившимся за проплывавший плот и упавшим в воду. Темноглазая красавица уснула с маленьким барабаном манкука на коленях, словно молодая женщина с ребенком; изящная красавица с высокой грудью спала, прижав к сердцу свой тамбурин, словно дорогого возлюбленного после долгой разлуки. Ещё одна с глазами, подобными лотосу, уснула с виной в руках, словно чарующая девушка, страстно обнимающая своего возлюбленного. Другая прекрасная в танце дева уснула рядом со своей лютней, обняв ее руками, словно любовница со своим избранником; с сияющими, как золото канада, членами, с ямочками на щеках красавица, чьи веки отяжелели от вина, несмотря на неодолимый сон, постукивала в свой барабан. С тонким станом безупречно красивая дева, уставшая на пиру, уснула с цимбалами на коленях, подруга ее держала два барабана диндима на коленях и на спине, напоминая молодую мать с мужем и ребенком. Ещё одна, с большими как лепестки лотоса глазами, крепко прижала к груди свою адамбару и уснула под воздействием вина; а другая, с опрокинутым кувшином воды, напоминала венок из цветов, окропленный водой для свежести; их подруга уснула, руками прикрывая грудь, похожую на две золотых чаши, а ещё одна дева, с глазами как лотосы, прекрасная, как луна, спала, обнимая свою спутницу с пышными бедрами. Женщины несравненной красоты прижимали к груди свои музыкальные инструменты, словно это были их возлюбленные.

Хануман увидел в отдалении великолепное ложе, на котором лежала одна из тех красивых дев в богатых одеждах, жемчугах и драгоценностях, своим сиянием, казалось, озарявшая великолепные покои. Это была облаченная в яркий, как золото канака, шелк, любимая царица Раваны по имени Мандодари. Стройная, с красивыми чертами лица, в сверкающих украшениях, она была погружена в глубокий сон. Увидев ее, потомок бога ветра сказал себе: "Возможно эта дева, наделенная богатством юности и красоты, и есть Сита," — и необычайно обрадовался. Полный восторга, он стал прыгать, размахивая хвостом, словно шут, выражая свою радость. Он резвился, пел, забирался на колоны и оттуда камнем падал на пол, являя свою обезьянью природу.

Глава 11. Описание залы пиршеств

Однако потом могучий Хануман стал сомневаться в своей догадке: " В разлуке с Рамой эта прекрасная дева не в силах сомкнуть очей, принять пищи или надеть украшения и отдать себя во власть другого, будь это даже сам царь небес, потому что Раме нет равных даже среди богов! Очевидно, это была не Сита."

Придя к такому выводу, вожак обезьян принялся снова осматривать зал пиршеств, всем сердцем жаждя найти Ситу. Опираясь на свои тамбурины, барабаны и селики, или растянувшись на великолепных ложах, жены Раваны беззвучно спали утомившись от игр, пения, танцев и вина. Герой среди обезьян увидел тысячи прекрасно одетых женщин, которые уснули, обсуждая красоту друг друга или искусство пения; всему зная время, они вели уместные беседы и предавались веселью. Он увидел красивых и молодых женщин, которые уснули, беседуя о красоте или принимая дальновидные решения. Среди них повелитель демонов казался быком в просторном хлеву, окруженный коровами, или могучим слоном среди слоних в лесу.