Рамаяна

О сын мой Рагхава, несомненно, если бы, будучи бесплодной, я не выносила тебя, я не страдала бы так сейчас. Бесплодные сокрушаются лишь об одном: “У меня нет ребенка!” Больше их ничего не заботит. Я не знаю иной радости и счастья в жизни. “Только сын мой дарует мне счастье!” О Рама, с этой мыслью я терпеливо ждала. Я, старшая царица, теперь услышу бесконечные неприятности, которые будут говорить мои соперницы в женских покоях, разрывая мне сердце. Какое еще бедствие может обрушиться на женщину? Мое горе не выразить словами и не развеять. Даже в твоем присутствии они презирали меня, что же будет со мной, когда ты уйдешь? О мое дорогое дитя, несомненно, я расстанусь с жизнью. Супруг пренебрегает мной и держит вдали от себя, я стану служанкой Кайкейи и даже ниже. Все, кто сейчас почитают и служат мне, увидев сына Кайкейи на троне, отвернутся от меня. Как смогу я, о сын мой, такой же несчастный, как и я, вынести пренебрежительный тон Кайкейи? Семнадцать лет прошло со дня твоего рождения, о Рагхава, и я надеялась, они увидят конец моих страданий. Но злой рок продолжает преследовать меня, и старея, я не в силах более выносить презрение соперниц. О дитя, не видя твоего лица, светлого, как полная луна, как смогу я, несчастная, влачить свою жалкую жизнь? Я растила тебя ценой изнурительных постов, следуя духовным обрядам и терпя многочисленные лишения, но все напрасно, потому что ты так же неудачлив, как и я. Мое сердце должно стать каменным, чтобы вынести эту боль, подобно берегам великой реки во время сезона дождей, размываемым ее могучем течением.  Несомненно, смерть отвернулась от меня, мне нет места в ее обители.  Антака не хочет забрать меня сегодня, словно лев, безразличный к блеянью газели. Сердце мое, тяжелое как железо, не разрывается, и под ударами судьбы тело мое не погибает. Увы, смерть не придет в час рокового удара. К сожаленью, моя духовная практика оказалась тщетной, так же как истязания плоти и благотворные дары. Аскезы, которым я предавалась ради сына, оказались бесплодны, как семя, посеянное в соленую почву. Если бы с бедствием пришла скорая смерть, я, лишившись тебя, как корова, потерявшая своего теленка, сегодня же отправилась бы в ее обитель. К чему мне жить вдали от тебя, о сын мой, чей лик сияет, как луна? Я последую за тобой в лес, как несчастная корова, в своей любви идущая за теленком.

Царица Каушалья горестно размышляла о размерах обрушившегося на нее несчастья и, глядя на Рагхаву, беспрестанно сокрушалась, словно киннари, чей потомок оказался в плену.

Глава 21. Решительные возражения Лакшманы. Рама утешает свою мать

Лакшмана, преисполненный горя, обратился к матери Рамы:

О благородная Каушалья, мне невыносимо, что Рагхава по приказу женщины должен отречься от царства и уйти в лес. Старость повлияла на царя, который стал подвержен своим страстям. Каких еще слов он не произнесет? Я не знаю за Рамой ни одного недостатка, ни единого проступка, за который его можно было бы изгнать из царства в лес. Кто в этом мире дает клятвенное слово врагу или презренному негодяю, который посмел предстать с каким-то обвинением. Кто еще так пренебрегает своим долгом, отвергнув сына, подобного Богу, покорного, правдивого, почитаемого даже врагами? Слова старого царя — это ребячество, кто будет придавать им смысл, помня истории прежних монархов?

Обратившись к Раме, Лакшмана сказал:

Почему люди до сих пор не сознают этого? Возьми бразды правления государством с моей помощью! О Рагхава, кто посмеет восстать против тебя, когда я буду стоять рядом, вооружившись своим луком и поддерживая тебя? О тур среди людей, своими острыми стрелами я уничтожу этот город Айодхью, если они посмеют восстать против тебя. Я истреблю всех сторонников Бхараты и всех, кто разделяет его интересы.  Дело не в отставке, наш отец стал нашим врагом, его нужно заточить в темницу или даже убить. Если духовный учитель, одержимый гордыней, забывает о том, что справедливо, а что не справедливо, и отступает от пути истины, нужно ли повиноваться ему? Что это за царь, передавший Кайкейи царство, твое по праву, о добродетельный герой? Разве это не оскорбление тебя и меня? Какое право он имеет возводить Бхарату в столь высокое положение, о победитель врагов? О царица, глубокие узы дружбы связывают меня с братом. Воистину, своим луком, силой розданной милостыни и проведенных жертвоприношений я клянусь тебе, войдет ли Рама в пылающий огонь или в лес — я последую за ним! О царица, как солнце на рассвете разгоняет тьму, я развею твои страдания. Пусть царица и Рагхава узрят мою доблесть! Я убью своего старого отца, увлеченного Кайкейи, чьи старческие привязанности ввергли его в достойное порицания слабоумие. От этих слов великодушного Лакшманы Каушалья, терзаемая горем, со стоном сказала Раме: