Рамана Махарши: через три смерти

Хотя Махарши и менял места своего пребывания, он всегда оставался на южном склоне горы, а в индийской традиции юг считается стороной смерти. В древних текстах, посвященных искусству строительства дома, даже указывается, что южная стена дома должна быть толще других, и желательно, чтобы в ней совсем не было окон. И конечно, южный склон вообще не относится к местам, подходящим для поселения. Но смысл предпочтения, которое Махарши отдавал тому направлению, откуда приходит смерть, не только в том, что его духовные переживания были связаны с опытом умирания. «С ликом, обращенным к югу», – одно из 108 имен самого Махарши, присвоенное ему во славу Дакшинамурти. Этот бог является ипостасью самого Шивы, наставляющего в молчании, в чем и состояла миссия Махарши в его земной жизни: просто пребывать в глубоком погружении в свою истинную сущность, быть «собой в себе».

Покинув пещеру после второго переживания смерти и прибытия на гору его матери и младшего брата, Махарши поселился в Скандашраме. Он снова не ушел далеко: домик построили прямо над пещерой, на незначительном расстоянии, – но этот переход сильно изменил внешний образ его жизни. Казалось, что он снова вернулся к семейной жизни, хотя на самом деле, наоборот, это вся семья покинула дом и последовала за ним. Именно поэтому он начал принимать пищу, приготовленную матерью, вести беседы с посетителями, а когда те высказывали желание отречься от мирской жизни, всячески их отговаривал. В индийской традиции домохозяин считается ниже садху (отшельника), но для Махарши такого различия не было. «Даже если вы были мирянином, а стали монахом – что изменилось? Вы по-прежнему думаете, что вы являетесь кем-то, а вовсе не стали самим собой…»

Смерть матери (или, как утверждал Махарши, ее освобождение) положила начало основанию регулярного ашрама со строгим офисным распорядком, которому сам Махарши подчинялся безукоризненно. Тело матери захоронили у подножия горы, и поначалу Махарши ежедневно спускался к ее гробнице, а однажды почувствовал сильное желание остаться там насовсем. Тогда и все преданные последовали за ним, и вскоре вокруг могилы выросли различные постройки: жилые домики, кухня, офис, книжный магазин, поликлиника и т. п. Младший брат Махарши взял на себя функции управляющего и прекрасно с ними справлялся. Долгие годы будничная жизнь нисколько не менялась, а по мере того как Махарши слабел от болезни, распорядок становился все более жестким. Но при всей «скуке обычной жизни» именно этот период наиболее важен, ибо Махарши удалось внести просветление в повседневную жизнь, и его учение понадобилось многим.

Неуловимая традиция: ни учителей, ни учеников…

С древних времен в Индии принято «сидеть у ног учителя», и за много веков сложилось множество линий духовной преемственности, передающих различные учения. Случаи просветления «своими силами» не относятся к простым смертным, так и Махарши люди почитали как Бхагавана – Господа. Но обычно каждое божественное сошествие становится началом новой традиции: просветление Будды привело к зарождению буддизма и т. п. Махарши же не только реализовал единение с собственной Высшей Самостью еще в начале своего пути, живя среди простых мирян, но и само его учение требует обращения к Самому Себе. Получается парадокс: если следовать Махарши, то надо следовать вовсе не Махарши…

Тем не менее люди приходили к нему за наставлениями, хотя то, что они получали, нельзя назвать передачей знания. Если не считать присутствия равнодушных наблюдателей и нападений грабителей, которые тоже случались, все люди вокруг Махарши на что-то претендовали, и лишь немногие встречались с ним на своем собственном пути. В первый период жизни на Аруначале престарелые, но духовно бесплодные садху пытались сделать его своим учеником, а во второй – самые разные люди просились в ученики. Махарши не отказывал преданным в даршане – лицезрении, а нередко и беседовал с ними, и даже никогда не покидал ашрам, опасаясь, что посетители не застанут его там. Но вся суть его «помощи» заключена в простом ответе: «Ступай туда, откуда пришел…»

Гуру-самозванцы

Наверное, это один из самых интересных феноменов духовной нищеты, когда учитель пытается прославиться, обретя не просто достойного, а великого ученика. Конечно, постоянное погружение Махарши в самадхи, необыкновенное для столь юного возраста, не могло пройти незамеченным не только для жителей поселка, но и для подвизавшихся на горе аскетов.