Рамазан

Изумрудные деревья склонялись пушистыми кронами по бокам от дороги. В теплом воздухе царило умиротворение. Летом люди всегда добрее, счастливее. Пропитаны солнечной благодатью. Многие глупо улыбаются своим мыслям и бредут по делам, задумчиво глядя в никуда.

В спальной части города, куда Рамазан ехал на запланированную встречу, столько зеленых парков, что аж в глазах рябит.

Мужчина устало потер веки.

Он откровенно замучался!

Сколько еще девка будет выматывать его, мучать?!

Он, здоровый жестокий мужик, стал зависим от нее. Одержим идеей найти.

Что бы он сделал, если бы нашел наглую сучку, посмевшую бросить вызов самому демону?!

...

В первые дни Рамазан точно желал растерзать ее невинную плоть. Выпустить зверя, разорвать ее на клочки. За предательство. За побег.

Затем, спустя несколько недель поисков, ощутив неутолимый голод, он уже был готов убить ее. Вырвать ее надменное сердце из груди. Заставить ее небесные бриллиантовые глаза закрыться навеки, что б она не смела даже смотреть в его темноту. Освободиться от нее!

Но сейчас он перегорел. Казалось, что ненависть к ней улетучилась в теплом, пропитанном солнечными лучами солнце. Осталось лишь желание. Увидеть. Вдохнуть ее в себя. Впитать алчно, жадно каждый ее жест, взгляд, дурманящий запах.

Рамазан недовольно оскалился. Он сейчас сам, как затравленный зверь.

Готов простить дерзкой девчонке все, лишь бы она вернулась. Лишь бы увидеть ее. Найти.

Скоро дойдет до того, что он будет готов плясать перед ней на задних лапах, вещал недовольный рык в голове.

Мысль о том, что его ванильная карамель, сдобная булка исчезла навсегда, умерла, он никогда не примет. Даже если ему принесут ее бездыханный труп. Он не поверит. С того света достанет завладевшую им сучку!

Рамазан убрал пальцы с глаз, провел по лохматой бороде, почесал подбородок.

- Где же ты, Валерия Солонина? Вредная сука! Паскудная ведьма!- шипел демон в завитки иссиня-черных волос бороды.

Равнодушно всматривался в очередной парк, полный праздных туристов.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

На огромной детской площадке вдалике резвилась группа детей разного возраста. Там и совсем малыши, пяти-семи лет. Громко смеялись и кружились на цветных качелях. И подростки лет триннадцати. Мальчишки и девчонки. В одинаковых костюмах. Какой то летний лагерь, на автомате, предположил Рамазан. Летом часто родители сдают детей в такие учреждения. И малым в кайф среди своих позависать. И родители могут оттянуться. Отдохнуть от спиногрызов.

Только уж больно дети веселы и счастливы. Будто дорвались до обычной площадки впервые.

Что то привлекло зоркий орлинный взгляд хищника.

- Притормози,- рявкнул он водителю.

Тот покорно припарковался у обочины.

Рамазан пододвинулся ближе к окну, оборачиваясь на шумную компанию.

Девчонка.

 Одна из толпы. Сидела на скамейке с сопливой малой на руках. Ее одежда отличалась. Не униформа с этого лагеря. Закрытый длинный сарафан до пят. Из голубого шифона на тонких брителях. Несмотря на абсолютно целомудренную тряпку, ее хрупкие плечи и тонкие руки выделялись своей бархатной белизной кожи. Так, будто она очень редко выходит на солнце. Прячется в темноте, тени.

Рамазан завис.

Дьявол замер.

Залип.

Волосы...

Ее волосы распущенными медовыми прядями разметались по спинке скамейки. Ветер подхватывал пушистые локоны и небрежно перебирал. Растрепывал.

 А она точно смеялась. Запрокидывала голову назад. Отчего длинные волосы, становились еще длиннее.

Рамазану нужно было ее лицо. Неосознанная потребность увидеть. Снова обломаться, понять что это не она!

Солонина мерещится ему в каждой женщине. Так и сейчас. Это наваждение. Обман. Бездушный мираж в безжалостной пустыне.

Это не может быть она! Не тут, так близко к нему. Не в окружении детей. Она ведь должна страдать, скрываться. Она не имеет права смеяться и разговаривать, жить, когда он так по ней страдает. Убивается.

Это невозможно! Слишком просто...

- Пошли,- кинул приказ Дьявол.

Вышел с водителем и охранником из машины.

Продолжая сверлить чернющим взглядом спину хрупкой золотоволосой девчонки, он направился в ее сторону.

С каждым тяжелым шагом, чувствовал привкус металла во рту. Словно в иллюзорной реальности все вокруг померкло, остановилось. А в центре сплошного мрака сияет звезда, она. Манит Рамазана сильнее, ближе.

Сердце начинает нерешительно таранить ребра. Пропускает первые удары надежды.

Ее волосы. Это точно она...

И тут же он сомневается. Нет. Не она. Эта девчонка слишком юная. Худая. Иссушенная.

Не похожа на его Леру, сдобную булку, сочную деваху, которая привлекала его своими покатыми формами, крутыми бедрами. И хоть он пока видит лишь волосы, плечи и руки, обнимающие ребенка - девочку лет пяти с рыжими волосами. Он уверен, что это обман. Фантом. Игра его больного воображения.

Чем ближе он с охранниками подходит, тем отчетливее слышит ее смех. Заливистый, ангельский. Услада для его грубых ушей.

В его присутствии Лера не смеялась. Он не знает так ли звучит ее радость. Но всегда в своих мечтах представлял именно эти мелодичные звуки.