Раминар (СИ)

   Лицо Алестара вытянулось, он резко вдохнул, собираясь заговорить, запнулся, качнул головой, будто стряхивая морок. Лайлин впервые видела его таким ошарашенным. До сего момента она и не поверила бы, что этот образчик меланхоличной бесстрастности способно взволновать хоть что-то. Наконец, он выдавил недоверчиво:

   - Ты решил воспользоваться?...

   - Вместо того чтобы отпустить, - твердо закончил Халахам. - Наших сил не достанет.

   - Но целитель? Что она способна противопоставить грубой силе? Это дар созидательный.

   - Любой процесс можно повернуть вспять. Кто в состоянии срастить кость, тот может её и поломать, заживить плоть и так же её разорвать. Просто. Повернуть. Процесс.

   Лайлин чувствовала, как внутри нее зреет отчаяние - снова её способности навлекли беду на их с отцом головы. Размеры этой беды пока сложно было определить, но тень, наползавшая издалека, внушала серьезные опасения.

   Алестар свесил голову, переосмысливая услышанное. Халахам, не давая ему собраться с мыслями, вновь заговорил:

   - Возможно, Лайлин давно использует свой талант в обоих направлениях... Этот нерожденный ребенок не дает мне покоя. Крестьяне ведь могли быть и правы.

   - Считаешь, она подправила ликаду младенца? Назло?

   - Хотел бы я знать.

   Лайлин, похолодев, медленно выпрямилась.

   Сердце споткнулось, и от него по телу поползла ледяная тягучая волна ужаса.

   "Я?.. Я изуродовала малыша?"

   Девушка оцепенела, и теперь, будто сквозь толщу воды, слышала, как ходил в глубине комнаты Халахам, шаркая сапогами на поворотах.

   - Я прекрасно осознаю, что сейчас затеял игры с огнем. Но в нашем положении не ищут сухих надежных тропок. Так что придется рискнуть и нарушить запреты...

   Дальше слушать Лайлин уже не могла.

   Она вспоминала.

   Вспоминала, как, скрепя сердце и сжав губы, лишь бы не огрызаться в ответ, сносила колкие замечания Милары. Как иногда, проходя мимо, слышала обрывки разговоров, которые сразу затихали, стоило ей приблизиться. Не сложно было догадаться, о ком шла речь. Помнила, как накапливалась обида. Так тяжело было брать себя  в руки и проверять состояние плода, под хмурым взглядом будущей матери. Только сейчас девушка поняла, почему форма "второго тела" выглядела искаженной. Близкой к человеческой, но с еле уловимыми отличиями. Она считала, причина в ее рассеянности. Теперь же выходило, что ребёнок был болен, а она не заметила, или... Или он был здоров до её вмешательства.

   Не заботясь о том, что её могут услышать, просто не думая об этом, Лайлин поднялась на ноги и протопала к лестнице. По дороге она перецепилась через невидимую в темноте корзину, на ходу нащупала сумку с фруктами и спустилась вниз, забыв закрыть чердачную дверцу. Когда посреди коридора перед ней внезапно возникла мужская фигура, загораживая собою проход, она, как во сне, ещё некоторое время смотрела на длинные черные волосы и неизменно аккуратно подстриженную бородку Халахама, прежде чем до неё дошло, кто перед ней. Когда же это случилось, первым порывом было бежать, что Лайлин и попробовала проделать, но с роковым опозданием - на её запястье уже сомкнулись железной хваткой пальцы мужчины.

   - Что с тобой, Лин? Ты бледна.

   Девушка хотела крикнуть сначала, что не калечила ребёнка. Потом заявить, что не собирается с помощью своих способностей ломать людям кости и рвать плоть на части. Но, в конце концов, она решила за благо промолчать, так как чувствовала: что бы ни сказала в таком состоянии, всё будет иметь гибельные последствия. Халахам же, пронаблюдав внутреннюю борьбу, так ярко отразившуюся на лице девчонки, и встретив так внезапно заледеневший взгляд серо-голубых глаз, окончательно убедился в том, что Лин не только была на чердаке, но и слышала что-то из имевшего место разговора. Что-то для себя очень неприятное.

   - Идем.

   - Куда?

   - Ко мне в комнату.

   - Нет. Лучше здесь говорите, что вам от меня надо.

   - А если я тебе руки заломлю и силой уведу?

   - А если я вам потроха в узел затяну? - Лин сама испугалась того, как это прозвучало в ее исполнении, не говоря уже о смысле сказанного.

   Халахам уставился на нее, и промелькнуло в его глазах что-то ну очень недоброе.

   - Хорошо. Давай сначала. Я так понимаю, ты слышала наш разговор о тебе и сделала определенные выводы. Я, однако, сомневаюсь, что выводы твои верны, и очень хочу прояснить с тобой ситуацию, прежде чем мы поднимем полдома на ноги. Что скажешь?

   - Скажу, что в комнату к вам я не пойду. Откуда мне знать, что для вас означает "прояснить ситуацию".

   Халахам молча слушал, прикидывая что-то в уме. В это время в коридор вышел Алестар и встал за его спиной. Лайлин напряглась еще сильнее.

   - Хотите говорить - давайте. Только там, где я скажу.

   - Это где же?

   - Это на кухне. Мне еще компот варить.

   Брови Алестара поползли вверх, но он промолчал. Его красноречие имело свойство возникать и испаряться в зависимости от окружения.

   Кухня пустовала, время уже было позднее. Горели свечи. В котле на печи что-то отчаянно бурлило.

   - Компот? - понимающе качнул головой Халахам.

   - Компот.