Раминар (СИ)

   - Эри-кир - один на весь мир! - залихватски выкрикнул парень, обладатель косматых лапищ, уже пересевший за угловой столик под лестницей и с довольной миной пересчитывавший выручку.

   - Эх, уймись уже, - с досадой прошипел герой-вдохновитель стихотворных экспериментов друга. И остался не услышанным.

   Олаф предосудительно покосился на здоровяка и, понизив голос, спросил:

   - Шо случилось у вас там?

   - Да, не важно. Так... Мелочь.

   - Мгм. Мелочь... Это же был маг!!! Так что не верти мне пыль перед носом!... Доигрался? Да?

   Эрикир молчал. Пережитый страх еще не до конца вытащил коготки из печенок юноши.

   - Болван ты, сын! Зачем этот цирк изо дня в день а? Знаешь ведь, шо нельзя ворожить, если не учен в университете. А ты учен? - хрен! Хоть и пинали мы с братьями тебя в Турвон к порогу Коалиции. Сам не захотел. Так вот будь добр теперь, вынь и положь всю память об своих трюках - мне на стол сюда положь! И никада больше - чуешь? - ни-ког-да... - трактирщик резко замолчал, зыркнув на появившихся у стойки посетителей. Когда те отошли, получив свое пиво, Олаф не стал продолжать тираду, а только припечатал детище неразумное таким тяжелым взором, что лучше бы подзатыльник отвесил.

   Так и не дождавшись прямого взгляда, родитель потряс головой: как справляться с этими детьми? Как уберечь от всех опасностей? Как втемяшить в глупые головы, что надо делать, а что не след. Теперь вот не спи по ночам. Гадай - проболтается маг о выходке сына или махнет рукой? Жди изо дня в день гостей из гардерии!

   - Иэх! - расстроено выдохнул Олаф и нагнулся, спрятавшись за стойкой. Через две секунды на свет божий показалась плетеная корзина, накрытая платком, и весьма тяжеленькая на вид. - Держи. Отнесешь доброму булошнику, шо был у нас на осеннее равноденствие. Он ужо давно просил...

   - Чего? Твоей знаменитой наливки?

   Под платком хорошо угадывалось горлышко бутылки.

   - И не токо ее.... Чего глаза хитро забегали? Хорош на своего Териха коситься! Совсем стыд потерял.

   - Папа, он ТериФ. Будет тебе кричать. Не трону я наливку, не-тро-ну. Ладно те, ну!

   Старик только хмыкнул, мол знаю тебя, прохвоста, а Эри уже шагал, мыча песенку, к черному ходу.

   - Все равно - ТериХ. Это ж хоть можно вымолвить, а то... Дамтан*?

   На том самом месте, где только что был сын, стояла высокая женщина с котомкой и луком за спиной - откуда только взялась! Олаф даже вздрогнул: не успел голову повернуть, а тут - прямо перед носом. Как бы вам такое понравилось, а?

   На обращение гостья ответила не сразу, еще некоторое время взгляд ее был направлен в сторону хлопнувшей двери черного входа.

   - Вы ищете?..

   - Да, я ищу, - перебили трактирщика.

   Молчание.

   Мужчина прокашлялся - н-да, всякие люди приходили к его порогу - и спросил то, что спросил бы любой на его месте:

   - Так шо ж вы ищете?

   - Свободную комнату дня на три-четыре, - словно очнувшись от неких занимавших все ее внимание дум, незнакомка вдруг дружелюбно и широко заулыбалась - будто вспомнила внезапно, что надо улыбаться, если хочешь расположить к себе человека. Губы растянулись, открыв верхний ряд белых и ровных зубов.

   "А она не сельская девка и не бродяжка, хоч и выглядит так... хм... непрытижательно". Женщина поправила черный платок на плечах и расслабила шнуровку на кожаном тертом плаще, плотно облегавшем ее девичий стан. Олаф перевел взгляд на седые пряди в косматой черной шевелюре гостьи и снова на тонкую талию и высокую грудь. "А, может, жениться второй раз?"

   - Комната на втором этажу вас устроит? - непослушные глаза все косили не туда, куда надо было.

   - У меня еще с собой вещи. Во дворе телега. Найдете для нее место?

   Мужчина кивнул, доставая с полки нужный ключ.

   Вечер дышал пыльной усталостью притихших улиц. Слабый свет окон едва освещал стены соседних домов. Ветер колыхал растянутые под стрехами крыш веревки с бубенцами, от чего воздух наполнен был нежным перезвоном, слышались музыка и голоса. Изредка раздавался шум шагов - проходили невидимые в темноте люди. Олаф курил трубку, сидя на ступенях крыльца, медленно поднимались к крыше завитки дыма. Лицо старика осунулось от усталости, брови были угрюмо сдвинуты. "Хде этот неблагодарный ребенок? С кем он там таскается кажную ночь до самых петухов?.. Териф?.. А хто ж еще! Два сапога!.. Эх..." Отец встал, вытряхнул из трубки пепел с остатками табака и медленно вошел в дом. Стукнула и затворилась дверь.

   Вдова проводила глазами Олафа и вновь уставилась в темноту ночи. Время не имеет значения. Важны только мысли, цель и ожидание. Вдалеке послышался шорох: песок и камни скрипели под подошвами ботинок. Через  полминуты из-за угла вышел юноша - сын трактирщика. Шеа проследила  взглядом, как он бодро взлетел по ступеням и вошел в дом. К горлу подступила тошнотворная волна. Вдова сглотнула, закрывая глаза. "Не может быть.... Хотя, почему бы и нет?"

   Эрикир не мог заснуть. Необъяснимое тревожное возбуждение разлилось дрожью и слабостью по членам. Он крутился с боку на бок, но ни в одном положении не мог пролежать дольше трех минут.

   "До рассвета осталось, наверное, всего пару часов", - всплыла раздражающая мысль.