Раминар (СИ)

   В Малом Наре Вдову недолюбливали и побаивались все от мала до велика, даже охотники. Хотя, ясное дело, ни один из них в этом не признался бы. Что-то присутствовало в нелюдимой бабе такое, от чего мороз шел по коже. Она была не местная - пришла в поселок лет десять назад с кое-каким скарбом, что умещался в двух седельных сумках, ведя в поводу белого замученного коня. Поговорив со старостой, она осталась жить в Наре, и получила в полное владение заброшенную хижину у подножия Северной Кручи. Ласанда(*) на два вокруг не было больше ни одного домишки - только пустырь, поросший бурьяном и яр, отрезавший все поселение от ветхой развалюшки. Вроде бы там раньше жил странный нелюдимый тип, про которого говорили, что он наедается каких-то трав и грибов, которые собирает в Дубовом лесу, а потом лежит днями без движения под действием дурмана. Сидя в кабаке в непогоду за пятой кружкой пива шептались, что он и вовсе ведьмак. Вдову вынужденное одиночество и слухи, витавшие вокруг ее нового жилища, нисколько не расстроили. Сперва она часто появлялась в поселке, закупала домашнюю утварь, инструменты - видно, имела с собой кое-какие сбережения. Потом вообще наняла людей, чтобы помогли подлатать домишко. Когда обжилась и разузнала все, что хотела, про соседей, отдалилась ото всех и дни напролёт бродила по окрестностям, иногда пропадая неделями.

   Со временем к ней привыкли, как привыкают к бородавке где-нибудь за ухом - как рукой наткнешься, неприятно, а пока не видишь, то и не думаешь о ней. Изредка Вдова заходила в Малый Нар купить муки, соли, молока или меду. Позже начала заглядывать в кожевенную лавку - продавала добытых охотой зверей. Шло время. Вроде бы все оставалось по-прежнему, но что-то все же менялось. Постепенно год за годом росла людская неприязнь к ней. В присутствии Вдовы у людей холодела спина, хотелось побыстрее избавиться от ее общества. Словно невидимый туман растекался от нее во все стороны, обвивая, ощупывая окружающих. Не было никаких оснований для суеверных страхов, но любой, кто оказывался рядом с Вдовой, нутром чувствовал гнетущее дуновение этого тумана. Окрестности Северной Кручи пользовались дурной славой и до приезда незнакомки, теперь же при одном упоминании о той местности людей передергивало.

   Женщина ступила на порог беседки и остановилась. В свете луны молодые люди четко видели каждую черточку ее лица - не молодого, хмурого, расчерченного тонкими нитями шрамов. Вдова моргнула и обвела взглядом кустарник за перилами. Губы еле заметно дрогнули, будто в усмешке. Тихо выдохнув, она развернулась и зашагала в сторону домов.

   Марика перевела дух и глянула на Трита - тот стоял с широко раскрытыми глазами, и рот его кривился, словно парень хотел заговорить, но не мог.

   - Что с тобой? - девушка коснулась его лица, ласково поглаживая.

   - Ты разве не видела?

   - Чего?

   Трит покачал головой, опуская глаза.

   - Быть не может, чтоб мне почудилось!

   - Что почудилось-то?

   - Да в глазах у ней свет луны блеснул - ровно, как у кошки. Когда уходила, обернулась и...

   Марика смотрела на него со смесью недоверия и страха. Потом оглянулась за спину, туда, где по дороге шла, удаляясь, Вдова.

   - Ну и пусть ее. Лучше нам не соваться, - прошептала девушка. - Погодим, пока она скроется, потом отведешь меня к Радме. Я мамке сказала, что пробуду до утра на ее девичнике.

   Трит кивнул в ответ, продолжая пялиться в сторону деревни. Женщины видно уже не было.

   Потихоньку, стараясь не шуметь, будто их еще могли услышать, ребята выбрались из кустов на дорогу и вернулись в беседку, честно намереваясь отправиться по домам минут через десять.

   Полчаса спустя разгоряченные и довольные с блестящими глазами оба сидели рядышком, приводя одежду в порядок - подгоняла предрассветная сырость и прохлада.

   Чуть позже Трит обнимал Марику, стоя на пороге Радминого дома. Поцеловавшись на прощанье они, наконец, разошлись. Когда за девушкой затворилась дверь, скрыв от глаз Трита хохочущих и лукаво поглядывавших на любовников подружек Марики, он потоптался пару мгновений в нерешительности, а затем быстрым шагом двинулся в сторону Северной Кручи.

   Стоя на тропинке, уводящей через яр и пустырь к дому Вдовы, Трит смотрел на слабо светящиеся  прямоугольники окон. Из трубы тянулся дым. Хозяйка не спала. Он сам не мог сказать, какая нелегкая сила привела его сюда, и зачем ему так необходимо знать, что представляет собой Вдова на самом деле. Он уже не был так уверен в том, что видел два часа назад, прячась в кустарнике за беседкой. "Мож, и правда, показалось? А если нет?" В общем, он не мог уйти, не выяснив, что не так с этой бабой. Наверное, взыграла кровь непоседливого деда, в свое время занимавшегося поисками сокровищ в развалинах ларвьевских монастырей. Богатства он не раскопал, зато лишился ноги, пропустив одну из тайных ловушек, оставленных древними монахами. Пожалуй, его внуку стоило обратить внимание на наследственность и отказаться от своей затеи, но, как видно, судьба уже распорядилась иначе. Трит шагнул на тропинку, ведущую вниз ко дну оврага.