Рамка

Приказа не было, – бормочет высокий белёсый неуверенно. – Если приказа не было, значит, надо вас тут оставить и это… будь что будет как бы…

Дружный вздох ужаса. Семь минут!

То есть как это – «будь что будет»?! – подскакивает Вики. Вы что… хотите сказать, что… можете нас тут всех с этим чипом оставить?!

Погодите! – останавливает её Органайзер. – Ребята, чип мой. Взрывать надо меня. Ведите скорее.

Да нам-то всё равно, кого взрывать, – говорят бывшие серые. – Нам не всё равно, что приказа не было и отмены приказа не было, и другого приказа тоже не было… На полигон мы вас не можем, понимаете? И чип вытащить и удалить от вас больше чем на метр мы тоже не можем, потому что это же государственное преступление, а нас от должности никто не освобождал.

А зачем вы приперлись тогда сюда?! – кричат узники наперебой. – Какого чёрта тогда нас предупреждать! – Спокойно взорвались бы во сне, и никаких! – Сколько осталось? Пять минут!

А правда, чего мы пришли? – спрашивает тот, что повыше, того, что пониже. – У нас же какая-то мысль была.

Алексис:

Ребята, у вас точно была какая-то хорошая мысль. Я в вас верю.

Да была, точно, – морщится который пониже. – Только память, бля, подводит… Мы хотели как-то… Ты не помнишь, как?..

Четыре минуты, – спокойно говорит очень точный Николай Николаевич.

Боба:

Сила взрыва какая будет?

Не знаем, – охранники и делают по шажку к дверям.

Стенки-то уцелеют? – Боба.

А-а! Я вспомнил, – говорит второй охранник. – Мы вас хотели просто, это… Предупредить. Счас мы выскочим, вы чипчик в окно кидайте, мы на дороге постоим, чтоб народа не было, ладно? Достать может, но может и повезти, если кинете хорошо.

Бля! – кричит Бармалей. – Быстрей давайте, идиоты! Я за вас не отвечаю! Пройдёт три минуты, я кину!

Три минуты, – Николай Николаевич.

Боба и Николай Николаевич становятся рядом с окном.

Отставить, я туда не полезу, – командует Бармалей. – Все в туалет! Очень быстро!

Что ты задумал? – Вики.

Дверь, – кратко поясняет Бармалей. – В туалет! Скорее! Вряд ли там настолько много взрывчатки, чтобы…

Повторять дважды не приходится. Узники гуськом пробираются в щель. В туалете тесно и вонько, но выбирать не приходится. Галка забирается за толчок. Янда с Паскалем скорчились над. Бармалей между тем засовывает чип в узкую щель между дверью и дощатым полом и тут же быстро присоединяется к прочим.

Двадцать секунд, – сообщает Николай Николаевич.

Узники, затаив дыхание, садятся на корточки и прикрывают головы руками.

Но ничего не происходит. Вернее – они слышат негромкий хлопок.

Не то чтобы это было очень уж похоже на взрыв. Тем более – на взрыв в закрытом помещении, который, как известно, бывает куда более бризантным, чем оный на пространстве открытом. А раз на взрыв непохоже – значит, взрыв ещё только будет.

Поэтому они продолжают сидеть. Минуту, другую, третью.

Потом слышат скрип дверей и чувствуют сквозняк.

Пойду посмотрю, – говорит Бармалей.

Не ходи! – Вики.

Бармалей выглядывает из щели.

Выходите! – кричит Бармалей.

Выходить?

Да!

Узники с трудом разгибаются и выбираются из щели. Дверь распахнута, чипа под ней нет и в помине. Следов взрыва нет тоже.

Наебали, – говорит дядя Фёдор. – А мы-то лохи поверили. Они просто спёрли чип, потому что это дорогая вещь. Органайзер, сколько он стоил?

Органайзер машет рукой. Потом нашаривает Бармалеев недобровольный экземпляр и отдаёт Бармалею. – Спасибо.

Бери на память, – Бармалей. – Глаза бы мои на него не глядели.

Органайзер суёт чип в карман, и Бармалей впервые видит его улыбку.

43. Кто куда

Бывшие жертвы рамки выходят из кельи и спускаются вниз по лестнице. Дверь внизу тоже не заперта. Охранников нет. Погода за ночь сильно переменилась: ветер гонит по небу рваные тучи, солнце поблёскивает совсем по-осеннему. Короткое островецкое лето кончилось в одночасье.

Свобода приходит нагая, – говорит дядя Фёдор, ёжась. – Куртку забрали вместе с рюкзаком. И где её теперь добывать? И как выбираться отсюда? Вчера-то стояли на каждом пятачке, а сегодня – поди дозовись. Как отобрать, так завсегда, а как отдать, так хрен собачий.

Но с чего-то начинать надо, и узники рамки все вместе идут искать жену и детей Бобы. Как ни странно, они довольно быстро их находят, пройдя по берегу полтора километра на север. Дымится костерок. Стоит запасная палатка. Бобина жена сидит у костерка и варит рыбу, а Батончик и Мирра строят песочные замки на берегу. Все рады. Всё есть – разве у Бобы может чего-нибудь не оказаться. До дна ещё далеко.

Мы заначили от бывших серых десять тысяч тысячами, – говорит Боба, барахтаясь под визжащими детьми на песке, – ещё у Кары кредитка. Берите нашу наличку, разменивайте и вуаля. Там не так много, но до материка доплывёте хотя бы. Ещё от нас позвонить можно, или вон от Франциска с Паскалем. Ну, у нас-то катамаран запасной, счас его телепортнём и уплывём уж как-нибудь.