Ранчо "Счастливое сердце"

— Ты навредишь себе. Нет, я тебе не скажу. На данный момент этот секрет принадлежит мне, Фелисити. — Это был его окончательный ответ.

— Ладно, прекрасно. — Я надулась, но знала, что в конце концов выбью из него это. Мы вернулись к наблюдению за рекой, пока мне в голову не пришла случайная мысль. — Ты знаешь, мне всегда было интересно. Почему ты не называешь меня «Лисси», как все остальные?

— Тебе не нравится это прозвище.

Мои глаза расширились, а подбородок опустился.

— Что? Ты заметил?

— Трудно не заметить. — Его глаза были устремлены на реку, и я не совсем могла его прочесть.

— О-о-о. — Я мгновение изучала его профиль, прежде чем посмотреть на свои колени. За его тоном что-то скрывалось, но я не была уверена, как это назвать. Я никогда раньше не слышала, чтобы Сайлас так нежно и вкрадчиво говорил.

Мы снова замолчали, и я начала зевать.

— Я устала. — Часы на приборной панели показывали 2:41 ночи. — Могу я немного подремать?

— Конечно. — Он сунул руку в заднее отделение и вытащил фланелевое одеяло. — Вот, держи.

Я вытянулась, насколько могла в тесном пространстве, и в итоге положила голову ему на бедро.

— Так нормально? — спросила я, глядя ему в глаза. Глаза Сайласа всегда были такими теплыми и ласковыми. Как шоколадная глазурь на свежеиспеченном торте.

— Да. Так нормально.

— Ты можешь рассказать мне о чем-нибудь?

— О чем?

Мне было все равно. Что угодно. Его голос был таким красивым, мужественным и глубоким, что я была бы счастлива послушать, даже то, как он читает телефонную книгу.

— Как насчет ранчо?

— О «Счастливом сердце»?

— Да. Скажи мне, что тебе в нем нравится. — Я еще теснее прижалась к нему и закрыла глаза, пока он рассказывал мне о своих идеях для семейного ранчо. Он говорил тихо, но со страстью, его успокаивающий голос эхом отдавался в грузовике, развеивая все мои тревоги. Как раз в тот момент, когда я уже засыпала, прикосновение его пальцев убрало прядь упавших волос с моего лба.

— Поспи немного, Лис, — сказал он.

Я улыбнулась.

— Мне не нравится «Лисси».

— Я сказал «Лис».

Я погрузилась в сон, думая, что Сайлас Грант, возможно, знает меня лучше, чем кто-либо другой.

Несколько часов спустя я проснулась от сердитых голосов за пределами его грузовика. Он отвез нас обратно на ферму.

— Ты облажался.

— Я знаю. Блять. Я был не в себе.

— Не делай так больше, — предупредил Сайлас Уэса.

— Никогда. Я клянусь. Где моя девушка?

Дверь открылась, и я приподнялась, чтобы посмотреть в извиняющееся лицо Уэса.

— Я злюсь на тебя.

— Мне жаль. Так чертовски жаль.

Искренность, написанная на его лице, ослабила мою решимость не разговаривать с ним в течение недели.

— Ты был так груб со мной.

— Я знаю. Мне действительно чертовски жаль. — Я не протестовала, когда он вытащил меня из грузовика и заключил в свои объятия. Зарывшись лицом в мои волосы, он извинялся снова и снова. — Прощен?

— Прощен. Но больше никаких наркотиков. Никогда, Уэс. Ты обещал.

— Верно. Больше никаких наркотиков, — сказал он, неся меня в дом.

Я посмотрела через его плечо на Сайласа и одними губами произнесла:

— Спасибо.

Он вздернул подбородок, но не сказал ни слова. Его тело было напряжено, и он выглядел разъяренным. Но было и кое-что еще. Может быть, боль? Я не могла сказать точно.

Вместе с этим взглядом в моей голове закружилась смесь новых чувств.

Я была сбита с толку парнем, с которым встречалась, и мужчиной, стоявшим возле дома этого парня.

Слезы наполнили мои глаза, когда я прижала фотографию к груди. Чувство вины было таким сокрушительным и болезненным, что я раскачивалась взад-вперед, чтобы меня не стошнило.

Все обещания, которые Уэс дал мне той ночью, были разбиты вдребезги. Он пристрастился к кайфу и никогда не прекращал употреблять. В течение нескольких месяцев ему удавалось скрывать это от меня и своей семьи, но потом зависимость взяла верх, и он больше не мог держать ее в секрете. К тому времени, когда я той весной окончила среднюю школу, он стал другим человеком.

Наркотическая зависимость Уэса была моей виной. Если бы я не предложила сделать что-то дикое, он никогда бы не начал употреблять. Никогда бы не стал готовить и продавать метамфетамин. Его бы не зарезал конкурирующий наркодилер.

Он бы не умер.

Это был бы его дом. Он бы работал на ферме. К этому времени у Джека и Энни уже были бы внуки, и они путешествовали бы по миру, как всегда мечтали, выйдя на пенсию. Вместо этого их мечты тоже были разбиты вдребезги.

Крик вырвался у меня изо рта, и я прижала руку к губам, чтобы сдержать те, что последовали за ним.

— О, Лисси. — Джек бросился ко мне. Он обнял меня за плечи и притянул к своей груди. — Все в порядке. Выпусти это наружу.

Его утешение только усилило крики. Я не заслуживала его жалости. Он потерял своего сына из-за меня, а я годами была трусом, не признаваясь. Он заслуживал знать, что виновата была я и что он не мог свалить все это на Уэса.

— Мне так жаль, Джек.

— Давай не будем об этом говорить. Не сегодня. Однажды мы сделаем это. Или, может быть, мы этого не сделаем. Сейчас это не имеет значения.

— Но это так. Я…