Рандеву и другие рассказы

Миссис Эллис, моргая глазами, села на жесткой кровати. Ведь она только сию минуту разговаривала с надзирательницей! Голова у нее раскалывалась. Она отпила из чашки несколько глотков – разве это чай? Безвкусный, жидкий… Как ей хотелось очутиться снова дома, в своей постели, чтобы Грейс, как всегда по утрам, неслышно вошла в комнату, раздвинула шторы…

– Теперь надо умыться, – распорядилась надзирательница, – я вас причешу, а потом отведу к доктору, он ждет.

Умываться на глазах у постороннего человека, чувствовать, как чужие руки прикасаются к твоим волосам, было мучительно, но миссис Эллис вытерпела все, сжав зубы. Тюремщица подала ей пальто и шарф, выпустила из камеры и провела по коридору во вчерашнюю приемную, а оттуда снова в помещение, где ее допрашивали накануне. Сегодня за столом сидел другой полицейский, но тут же были знакомый ей констебль и доктор.

Доктор пошел ей навстречу, улыбаясь своей самоуверенной улыбкой.

– Ну-с, как вы себя сегодня чувствуете? – спросил он. – Получше? Пришли в себя?

– Как раз напротив! – вспылила миссис Эллис. – Я чувствую себя очень плохо, и лучше мне не станет, пока я не узнаю, что делается у меня дома, на Элмхерст-роуд, семнадцать. Может мне наконец кто-нибудь сообщить, что там происходит со вчерашнего вечера? Приняты ли хоть какие-нибудь меры, чтобы оградить мой дом от посягательств шайки грабителей?

Доктор ничего не ответил, взял миссис Эллис под локоть и подвел к стулу, на котором она сидела вчера.

– Вам сейчас покажут фотографию в газете – посмотрите на нее внимательно.

Миссис Эллис села, и новый полицейский протянул ей через стол газету – воскресную газету, которую всегда покупала Грейс, сама миссис Эллис никогда в нее не заглядывала, – и там действительно была фотография, фотография женщины с довольно пухлыми щеками, в светлом пальто, с шарфом на голове. Фотография была обведена красным кружком, а под ней стояла подпись: «Ушла из дома и не вернулась: Ада Льюис, 36 лет, вдова, прож. Альберт-билдингс, 105, Кентиш-таун». Миссис Эллис посмотрела и вернула газету полицейскому.

– Боюсь, что не смогу вам помочь, – сказала она. – Я эту особу не знаю.

– Имя Ада Льюис ничего вам не говорит? И адрес этот вам не знаком?

– Нет, разумеется.

И вдруг она поняла цель всех этих расспросов. Полицейские думают, не она ли эта самая Ада Льюис из Кентиш-тауна, которая ушла из дома и не вернулась! Наверно, они обратили внимание на светлое пальто, шарф вместо шляпы… Она встала со стула.

– Это просто возмутительно! – почти выкрикнула она. – Я в сотый раз вам повторяю, что я миссис Эллис, миссис Вилфрид Эллис, мой адрес Элмхерст-роуд, семнадцать, а вы упорно продолжаете мне не верить! Вы задерживаете меня в полиции без всяких юридических оснований! Я требую, чтобы вызвали адвоката, моего адвоката!

Впрочем, постойте, она обращалась к нему давно, сразу после смерти Вилфрида, а с тех пор их контора то ли куда-то переехала, то ли сменила вывеску… нет, фамилию адвоката лучше не называть, а то они опять скажут, что она выдумывает; лучше отослать их снова к управляющему банком…

– Минуточку, – сказал полицейский чин, перебив ее мысли, и тут в помещение вошел еще один человек – довольно простецкого и неряшливого вида мужчина, одетый в потрепанный клетчатый костюм; в руках он мял фетровую шляпу.

– Узнаете ли вы эту женщину? – обратился к нему полицейский за столом. – Можете ли вы подтвердить, что это ваша сестра, Ада Льюис?

Мужчина подошел поближе и бесцеремонно заглянул в лицо миссис Эллис, которую кинуло в жар от ярости.

– Нет, сэр, – пробасил он, – это не Ада. Эта пополнее будет, да и зубы у нее вроде свои. А у Ады протезы. Нет, эту я первый раз вижу.

– Спасибо, – сказал полицейский, – пока все. Можете идти. Если ваша сестра найдется, мы вас известим.

Потрепанный мужчина ушел, а миссис Эллис торжествующе повернулась к начальнику:

– Ну, теперь вы убедились? Теперь-то вы мне верите?

Тот на секунду задержал на ней внимательный взгляд, потом перевел глаза на доктора и наконец посмотрел в блокнот, который лежал перед ним.

– С удовольствием бы поверил вам, – сказал он, – это всех нас избавило бы от лишних хлопот; к сожалению, поверить никак не могу. Все, что вы до сих пор сообщали, пока не подтвердилось.

– То есть как?! – воскликнула миссис Эллис.

– Начнем с адреса. Вы не проживаете в доме семнадцать по Элмхерст-роуд. Этот дом занимают другие жильцы; мы их знаем, они там живут не первый день. Каждый этаж в доме сдается отдельно, и вы в числе съемщиков не значитесь.

Миссис Эллис судорожно схватилась за стул, на котором сидела. Она ничего не видела, кроме этого высокомерного, упрямого, совершенно равнодушного лица.

– Вы заблуждаетесь, – возразила она, стараясь говорить спокойно. – В доме семнадцать ничего никому не сдается. Это мой собственный дом. Я живу в нем сама.

Полицейский опять заглянул в блокнот.