Рандеву с «Варягом»

— А вы, Михаил Александрович, — голосом ласковой, но строгой воспитательницы обратилась Нина Викторовна к совсем уже поникшему Мишкину, — готовьте себя понемногу к трону, ибо мы тоже не всесильны, а брат ваш весьма и весьма своеволен. В любой момент… — Антонова махнула рукой. — Ладно, время еще есть, пока договорятся, пока спланируют, пока приготовятся… Сейчас важно не это…

Я уже хотел было спросить, что именно важно, но промолчал, понимая, что сейчас госпожа Антонова скажет то, что, может быть, на долгие годы вперед определит всю нашу жизнь…

— По стратегическому раскладу, вам, Александр Михайлович, в ближайшее время предстоит добиться окончания этой войны. Япония фактически разгромлена, и если она не понимает этого, то пусть ей будет хуже. Насколько я знаю, блокада побережья Японских островов уже началась. Открою вам маленькую тайну — планируется большая десантная операция. Но не на Цусиму, как думают в штабе, а в другое место. Наместник согласился с тем, что он сам узнает об основной и запасной цели десанта лишь тогда, когда транспорты с войсками и снаряжением под прикрытием броненосцев выйдут в море. И японцы и британцы имеют хорошо организованные разведсети, а мы пока не можем с ними качественно бороться. Есть мнение, что после завершения этой операции император Мацухито наконец поймет, что дальнейшее продолжение войны — это просто самоубийство, и пойдет на переговоры, которые, скорее всего, придется вести именно вам. Мы ожидаем, что вашим партнером по переговорам будет маркиз Ито. И упаси вас боже согласиться на чье-либо посредничество. Вспомните Берлинский конгресс, когда все успехи русского оружия с помощью таких вот «посредников» были пущены под откос.

Первое, что вы должны будете потребовать у Японии — это Курильскую гряду. Объясните, что, чем дольше они будут тянуть с решением этого вопроса, тем лучше мы подготовимся к десанту на Хоккайдо. Конечно, остров сей нам ни к чему, но пусть японцы думают, что мы жаждем его получить. Запомните — Курильская гряда в наших руках отодвинет линию обороны Сибири далеко в Тихий океан. В противном случае под угрозой внезапного нападения окажется все побережье Охотского моря.

Второе, — продолжила полковник Антонова, — вы должны добиться их отказа от экспансии в сторону континента. Объясняйте, что в крайнем случае мы будем воевать на пару лет дольше, но никакой Японии как таковой после этого не останется. И англичане им не помогут, Британии будет просто не до этого. Сказать честно, то государство с интенсивным экономическим ростом, которое у них получилось в нашей истории после Второй мировой войны, обеспечило им куда более эффективное развитие, чем колониальная империя, ради которой они положили миллионы человеческих жизней. Можете представить себе, что эти маленькие острова в океане, которые не обладают практически никакими месторождениями полезных ископаемых, стали второй экономикой мира, после огромных САСШ?

Я представил. Действительно, для этого всю Японию, каждый мало-мальски годный для жизни клочок земли нужно застроить заводами, выпускающими весьма качественные товары. Ведь в противном случае их просто никто не купит.

А полковник Антонова продолжала:

— Объясните им, что наши трансконтинентальные железные дороги позволят доставить их товары прямо к дверям европейских торговых домов. По ним же на эти заводы может быть доставлено любое сырье. Взамен Японская империя должна заключить с нами оборонительный союз. Такая Япония, промышленно развитая, но дружественная, прикроет наш тыл в Тихом океане.

— В-третьих, самая тяжелая задача предстоит не столько вам, Александр Михайлович, сколько отцу Иоанну. Вы вместе с ним должны добиться равноправия православия и синтоизма. Там, в Токио, сейчас служит Господу отец Николай, в миру Иван Дмитриевич Касаткин, которого позже возведут в сан архиепископа Японского. А в 1970 году его причислят к лику святых. Он несет свет Христовой веры в Японии, и мы считаем, что если ему помочь, то через какое-то время немало японцев примут православие, и союз победителя и побежденного будет наполнен совсем иным содержанием.

— Добрая мысль, дочь моя, — произнес отец Иоанн и перекрестил Нину Викторовну, — конечно, крестить всю Японию — это задача непосильная одному пастырю, но ведь и Русь в свое время не сразу стала христианской. К тому же единоверие не всегда препятствовало братоубийству. Но ведь это уже что-то.

— Все может быть, отче, — Антонова опустила глаза долу, — только в нашей истории победители американцы практически полностью изменили японский психотип в течение всего одного-двух поколений. Японцы так устроены, что неосознанно копируют победителя. А у нас с ними куда больше общего, чем у американцев. Сие означает, что и результат будет больший.

— Возможно, дочь моя, возможно… — Иоанн Кронштадтский посмотрел на полковника Антонову своим синим пронизывающим взглядом. — Может, вы хотите сказать что-то еще?

Нина Викторовна кивнула: