Рандеву с «Варягом»

Мы еще за пределами досягаемости их орудий. Замыкающий броненосец дает по нам залп из своей кормовой башни – недолет кабельтовых десять. Два исполинских водяных столба поднимаются над водой, японские снаряды рвутся сразу, не успевая уйти на глубину. «Москва» доворачивает примерно на румб с четвертью влево… Так, «Ушаков» приведен в позицию стрельбы обеими башнями по концевому броненосцу. Что он задумал? Легким двухпудовым фугасным снарядом ему не пробить ни бронепояс, ни броню башни. Снаряды ушли к цели, накрытый «Москвой» бронепалубный крейсер горит как костер, а мы в крутой левой циркуляции уходим от японских броненосных крейсеров, которые бросились на нас разворотом «все вдруг».

Я чувствую ярость японского адмирала – всего за каких-то семь минут он лишился семи… Господи, нет – восьми кораблей! Замыкающий броненосец, по которому вел огонь «Ушаков», получил снаряды под самую корму. А там винты и перо руля… Не больше четырех снарядов разорвались на бронепоясе, а остальные взметнули в небо белопенные фонтаны воды. Во вчерашнем бою у «Варяга» тоже свернуло на бок и заклинило перо руля. Но «Варяг» неуправляемая циркуляция вынесла на безобидный островок Идольми, а японский броненосец тащит прямо под Электрический утес. А там – этот маньяк артиллерийской стрельбы Борейко, которому только дай пострелять из его десятидюймовок! Уж он-то своего шанса не упустит. Сказать честно, по огневой мощи его батарею можно приравнять к броненосцу, а то и к двум… Выглядываю на галерею правого борта – точно, по злосчастному японцу бьет не только Электрический утес, но, кажется, все батареи правее Прохода. Если японцы немедленно не исправят рулевое управление, их броненосец добьют.

Отсюда, с мостика, хорошо видны японские броненосные крейсера, которые гонятся за нами строем пеленга, постепенно набирая ход. Хорошо здесь, просторно, не то что та проклятая Чемульпинская лужа, где «Варяг» был вынужден идти по фарватеру, как паровоз по рельсам – ни шагу вправо, ни шагу влево. А тут глубины великолепные: если что не так, тонуть будет комфортно… А японские броненосные крейсера все дальше и дальше уходили от пяти броненосцев первого боевого отряда.

Контр-адмирал Ларионов, вышедший вместе со мной на крыло мостика, некоторое время смотрел в бинокль на японские броненосцы, которые вот-вот должны были подойти к точке поворота (если, конечно, вице-адмирал Того не желал таранить полуостров Ляотешань), потом повернулся и крикнул в открытый люк командного пункта:

– Василий Васильич, будь любезен, врежь «Микасе» «Фортом» в аккурат между трубами! Но только по высокой траектории.

– А что не «Осой»? – отозвался капитан 1-го ранга Остапенко.

– Далековато для «Осы», да и толку с нее меньше! Не жадничай – увидишь кое-что интересное…

Командир «Москвы» кивнул, и контр-адмирал потянул меня за рукав внутрь рубки. По правде говоря, тогда я не понял почти ничего из них разговора… Как можно ударить броненосец фортом – ведь это сухопутное укрепление? И причем тут осы? И почему мы должны уйти с мостика, такого удобного для наблюдений?

Но хозяева тут – Ларионов с Остапенко, и они лучше меня знают, что тут можно делать, а что нет. Едва мы успели скрыться внутри и вахтенный закрыл за нами люк, как коротко взвыла сирена. Вслед за тем раздался ужасный грохот, корабль затрясся, и все снаружи заволокло плотными клубами белого дыма. Да, такой «Форт» лучше пересидеть внутри.

Когда дым снесло назад, вахтенный снова выпустил нас с контр-адмиралом наружу. Высоко в небе, склоняясь к японской эскадре, набирал высоту ракетный снаряд. Да какой там снаряд – снарядище, длиною, наверное, сажени в три-четыре, и калибром как у мины Шварцкопфа. Забравшись высоко-высоко, выше облаков, он развернулся и камнем стал падать в сторону японских броненосцев.

Тогда же, и там же. ЭБР «Микаса», вице-адмирал Хейтхатиро Того

Когда сигнальщик доложил, что наш флот с кормовых углов атакуют три русских корабля, то я поначалу ему не поверил. Возможно, что это мое неверие стоило жизни тысячам сынов Ямато. Увидев, что происходит, я пришел в ужас. Эти русские открыли огонь с запредельных дистанций, в девяносто-сто кабельтовых. Они убивали мои бронепалубные крейсера, как волки режут овец – одного за другим. Какие же у них орудия, если они могут стрелять на такую огромную дистанцию со скорострельностью револьверных пушек? Что у них за снаряды, если после десятка попаданий идет на дно корабль в три тысячи тонн водоизмещением?