Рандеву с «Варягом». Петербургский рубеж. Мир царя Михаила

Вскоре мы подъехали к Малой Вишере, где решили сделать остановку на несколько часов, дабы въехать в Санкт-Петербург глубокой ночью, когда все законопослушные обыватели спят у себя дома и не проявляют ненужного любопытства.

26 (13) февраля 1904 года, ближе к полуночи. Пост Санкт-Петербург-2, поезд литера А

Капитан Александр Васильевич Тамбовцев

Возвращение домой, а именно таковым я считал свое прибытие в Санкт-Петербург, пусть и 1904 года, прошло до удивления буднично. На Навалочной – так я по привычке называл Пост Санкт-Петербург-2, нас уже ждали подчиненные Евгения Никифоровича – жандармы, и рота 1-го Железнодорожного батальона, занимавшегося охраной царского поезда во время путешествий самодержца по просторам Российской империи.

Поезд отогнали в тупик. Жандармы быстренько образовали внешнее оцепление вокруг территории поста. Наши бойцы спецназа и уже получившие «начальное образование» матросы с «Паллады» создали внутреннее кольцо, окружив по периметру сам состав. А солдаты-железнодорожники у грузовой эстакады приготовились к разгрузке боевой техники. Ну, а поскольку наш багаж был давно упакован, мы вышли на перрон и стали ждать окончания этой эпопеи.

Погода стояла мерзкая, с неба сыпался мелкий снег, порывами задувал ледяной ветер. Родившийся где-то в районе Гренландии циклон ничего не жалел для русской земли. Тем лучше: чем хуже погода, тем меньше на улицах праздношатающегося народу. Технику нам сгрузили довольно быстро – пригодился байкальский опыт, да и солдаты железнодорожного батальона неплохо знали свое дело. Правда, до сих пор ничего подобного выгружать им не приходилось, но могу заверить, что скоро, лет через десять, такие операции станут для них привычным делом.

Ну вот, наконец, всё закончилось. Наша делегация и сопровождение расселись по машинам. В головной «Тигр», на почетное место рядом с водителем, мы пригласили генерала Ширинкина. Туда же сели я, старший лейтенант Бесоев и ротмистр Познанский. Нина Викторовна ехала в следующей машине, а майор Османов – в замыкающей колонну.

Евгений Никифорович с восхищением осмотрел салон «Тигра» и задал несколько профессиональных вопросов о бронезащите машины и ее проходимости. Узнав, что броня «Тигра» выдерживает огонь из всех видов тогдашнего стрелкового оружия, он завистливо посмотрел на меня и поинтересовался, не соблаговолят ли господа из будущего продать одну такую машину для нужд Дворцовой полиции. При этом генерал намекнул, что за ценой их ведомство не постоит. Я, сославшись на то, что не имею достаточных полномочий распоряжаться казенным имуществом, обещал направить соответствующее письмо с просьбой о продаже «Тигра» контр-адмиралу Ларионову.

Техника выгружена, походная колонна сформирована, все люди на своих местах. Конная жандармская команда, что будет сопровождать нас до места назначения, уже в седлах. Нина Викторовна по радио связалась с нами и испросила у генерала разрешение начать движение. Тот был весьма удивлен новым чудом техники, но команду начать движение дал. Короткое согласование с майором Османовым – и мы тронулись с места. Скорость движения колонны – двадцать километров в час, чтоб на рысях от нас не отстали конные. Но с учетом качества тогдашних питерских дорог, пожалуй, быстрее и не поедешь.

Зрелище было просто фантастическое. По темным, мощенным булыжником ночным улицам Санкт-Петербурга начала ХХ века с приглушенным урчанием двигалась боевая техника из века двадцать первого. Тьму черной, как смоль, зимней ночи рассекали лучи фар нашей бронированной машины. Правда, любоваться этой картиной нам с генералом Ширинкиным не было времени. Мы внимательно смотрели вперед, сверяясь с картой. Впереди двигалась головная группа конных жандармов, которые заворачивали попадавшихся нам навстречу ломовых извозчиков. Здоровенные битюги могли испугаться шума двигателей и перевернуть фуру, из-за чего возникла бы ненужная нам пробка. Сейчас ломовиков тут немало, ведь ночь – это их время. Именно по ночам тогдашние дальнобойщики доставляли грузы на склады и в магазины Санкт-Петербурга.

Добравшись до Старо-Петергофского проспекта, мы перемахнули через Старо-Калинкин мост. Еще немного, и мы уже движемся по набережной Мойки. Вот слева на другом берегу Мойки, мелькнули красные кирпичные корпуса Новой Голландии, а прямо перед нами яркие лучи фар высветили ажурные чугунные ворота с вензелем «КА».