Рандеву с «Варягом». Петербургский рубеж. Мир царя Михаила

– Борьба между Германией и Россией, независимо от ее исхода, глубоко нежелательна для обеих сторон. По моему глубокому убеждению, основанному на тщательном многолетнем изучении всех современных противогосударственных течений, в побежденной стране неминуемо разразится социальная революция, которая, силою вещей, перекинется и в страну-победительницу. Слишком уж многочисленны те каналы, которыми за много лет мирного сожительства незримо соединены обе страны, чтобы коренные социальные потрясения, разыгравшиеся в одной из них, не отразились бы и в другой. Что эти потрясения будут носить именно социальный, а не политический характер, – в этом не может быть никаких сомнений, и это не только в отношении России, но и в отношении Германии. Особенно благоприятную почву для социальных потрясений представляет, конечно, Россия.

Я с интересом слушал рассуждения двух царских министров, удивляясь их прозорливости и предвидению того, что в действительности произошло с Россией в 1917 году. К большому сожалению, Николай II не принял всерьез их предостережения. Чем и погубил себя, свою семью и империю. Будем надеяться, что в этом варианте истории России ничего подобного не произойдет.

Попрощавшись с Дурново и бароном Фредериксом, я отправился к Нине Викторовне, чтобы сообщить ей о том, что рассказали мне наши сегодняшние гости. Информация была интересной, и ее надо было тщательно обсудить.

3 марта (16 февраля) 1904 года, 07:15. Восточно-Китайское море, РК «Москва»

Контр-адмирал Виктор Сергеевич Ларионов

Вчера исполнилось ровно три недели, как мы оказались в прошлом. Наделали дел тут, надо сказать, немало. Видимо, сказывается наша эпоха – время пятидневных и семидневных войн и возможных одномоментных ядерных апокалипсисов. Поэтому-то и противник всё время отстает от нас на несколько шагов.

Противником, кстати, мы считаем уже не Токио, а Лондон. Токио – уже не противник. Осталось лишь его немного дожать. Чем мы, собственно, сейчас и занимаемся. С большим трудом мне удалось унять мстительного Евгения Ивановича и убедить его в том, что не стоит возвращать Страну восходящего солнца снова в эпоху сёгуната. А ведь у него были такие планы. Так что пусть японцы трудятся, зарабатывают деньги, часть из которых пойдет нам в качестве контрибуции.

Вот ко мне на ГКП поднимается великий князь Александр Михайлович. Он не столь кровожаден, и кроме того, в годы лейтенантской юности прожил в Нагасаки два года. Тогда, десять-пятнадцать лет назад, отношения между империями были более чем теплыми. Когда бухта Золотой Рог была покрыта льдом, русский Тихоокеанский флот стоял на якорях в бухте Нагасаки. Временные японские жены русских офицеров, взятые на один сезон, дома из бамбука и бумаги, и прочая восточная экзотика… Александр Михайлович вздохнул, видимо вспомнив молодость. Пусть он и женатый человек, но все-таки что-то вызывающее ностальгию отложилось в его душе. Должно быть, на подобные мысли наводил багровый диск поднимавшегося над морскими водами солнца.

Но всё когда-нибудь кончается, и ровно в восемь ноль-ноль, по заранее согласованному графику, якоря пошли из воды. Броненосцы наместника уже развели пары из расчета экономического хода, и теперь в полном безветрии над ними висели грибообразные шапки черного дыма.

– С Богом, Виктор Сергеевич, – прокаркал динамик голосом наместника Алексеева.

– С Богом, Евгений Иванович, – ответил я и кивнул капитану 1-го ранга Василию Васильевичу Остапенко, командиру «Москвы».

Дело в том, что за время этой нашей якорной стоянки мы оборудовали флагманский ЭБР «Петропавловск» радиостанцией и навигационным радаром, снятыми с морского буксира МБ-304. Радиостанций и радаров также лишились буксир СБ-921 и танкеры «Лена» и «Дубна». Это оборудование было установлено на участвующие в блокадной завесе перед японскими островами крейсера Порт-Артурской эскадры «Аскольд», «Новик» и «Богатырь». На четвертый крейсер – владивостокский «Боярин», в нарушение всех действующих инструкций, радиостанцию собрали из имеющихся на кораблях ЗИПов. Из небоевых кораблей возможности связи остались у аварийно-спасательного судна «Алтай» и у танкера «Иван Бубнов», который был определен как эскадренный корабль снабжения. Вот он идет сейчас в кильватер «Москве», а вслед за ним все четыре наших БДК.

Остальные боевые корабли нашей эскадры распределились следующим образом. «Ярослав Мудрый», ставший лидером эскадры морских канонерок, направился к острову Кюсю для его блокады, маршал Ояма, которому была поручена оборона острова, остался без поддержки с Большой земли. Эсминец «Адмирал Ушаков» и БПК «Североморск», вместе с участвующими в блокадной завесе крейсерами русского императорского флота, должны свернуть завесу и прибыть к Окинаве самостоятельно. Всё равно вся крупная рыба уже поймана, и за последние трое суток в наши сети не угодило и завалящего каботажного пароходика.