Рандеву с «Варягом». Петербургский рубеж. Мир царя Михаила

А вот вторая телеграмма, отправленная из Порт-Артура и подписанная наместником Е.И.В. на Дальнем Востоке Алексеевым, меня, прямо скажем, озадачила. В ней тоже речь шла о литерном поезде, который следовал в Санкт-Петербург. Но, помимо неких «особо важных персон», которых в Порт-Артуре отродясь не водилось, за исключением самого Алексеева, в этой телеграмме говорилось и о каком-то «совершенно секретном грузе», который должен был быть в полной целости и сохранности доставлен в столицу. Ничего более об этом грузе в телеграмме не говорилось. Сообщалось только, что для него на станции Байкал необходимо приготовить двухосные и четырехосные грузовые платформы. Что можно везти на таких платформах – ума не приложу! И как этот груз собираются перевозить через Байкал, уж не на санях ли. В общем, загадка за загадкой…

Самое сложное в полученных мною заданиях было переправить людей, грузы и по возможности вагоны этих литерных составов через Байкал. Для того чтобы самолично проследить за работами по сооружению ледовой железнодорожной трассы через озеро, я сел в свой поезд и срочно выехал из Харбина на Байкал. И вот я уже почти у цели…

14 (1) февраля 1904 года, 00–15. Траверз Мок-по. Крейсер «Москва»

Подполковник Николай Ильин

Вот, как говорят в народе, то ни рубля, а тут сразу алтын. После нашего перемещения в прошлое мне довелось заняться своим привычным делом – анализом всего того, что нам известно о русско-японской войне, и на основании тех изменений, которые мы внесли своим появлением, прогнозировать возможные варианты развития событий.

Естественно, что информацию о происходящем пришлось добывать не только открыто. Я поручил всем особистам при общении с предками выуживать у них интересующие нас сведения, задавая невинные вопросы. Ответы на них сами по себе имели ничтожную ценность, но, тщательно проанализированные и обобщенные, они достаточно полно раскрывали картину того, что происходило в штабе наместника. А подробный расклад сил, среди которых были и те, кто недружелюбно относился к нам, был очень интересен адмиралу Ларионову и полковнику Бережному.

Приходилось нам допрашивать и японских военнопленных, захваченных в ходе боевых действий. Таких было совсем немного, в основном рядовые солдаты и матросы. Да и единичные плененные офицеры не занимали высоких должностей в императорской армии и флоте. И тут вдруг среди ночи на тебе подарок – сразу два генерала. Да еще какие – командующий 1-й японской армией, высадившейся в Корее, генерал Куроки Тамэмото, и самый настоящий британский генерал-лейтенант Йен Гамильтон, военный представитель английского командования в Японии. Эта птичка с берегов Туманного Альбиона попалась нашим морпехам во время вполне рядового поиска на вражеском берегу. Капитана 1-го ранга Иванова заинтересовал японский миноносец, пытавшийся прокрасться с Цусимских островов к корейскому побережью. Решение «брать демонов живьем» оказалось вполне оправданным. На месте встречи наших доблестных морских пехотинцев ожидала самая настоящая жар-птица. Перед допросом я ознакомился с подробным послужным списком британского генерала. И он впечатлял.

Конечно, чисто штабной крысой его назвать было бы несправедливо. Гамильтон понюхал пороху – он участвовал в 1878 году в боевых действиях в Афганистане, а в 1881 году – в Южной Африке во время первой войны с бурами. Там он получил пулю в левое плечо, после чего едва не сыграл в ящик. Память о Южной Африке у него осталась на всю жизнь – он с трудом владел раненой рукой. Но, несмотря на это, Гамильтону еще несколько раз пришлось повоевать в тех местах.

Но генерал не был и просто «старым солдатом, не знающим слов любви…». Его можно было назвать, скорее, моим коллегой. Дело в том, что Гамильтон занимался разведкой. Во всяком случае, последняя его должность перед отправкой в Японию – генерал-квартирмейстер Военного министерства Британии. Это что-то вроде начальника Разведуправления британской армии. Кроме того, Гамильтон был знаком со многими влиятельными политиками. В частности, среди них был один молодой, но подающий большие надежды журналист, с которым генерал познакомился во время Бурской кампании. Этот журналист попал в плен к бурам, чудом избежал расстрела, ухитрился совершить побег и с триумфом вернуться в Британию. Имя этого журналиста – Уинстон Черчилль.

Кроме того, из нашей реальной истории мне было известно, что престарелый генерал Гамильтон в числе немногих будет допущен для бесед с заместителем Гитлера Рудольфом Гессом, перелетевшим в Британию с целью уговорить английскую правящую верхушку пойти на соглашение с фюрером. Значит, та еще сволочь.