Рандеву с Варягом

   Я задумался, - Сидеть здесь еще неделю? Нет, время не ждет! И так все идет кувырком, и просто не терпится увидеть все своими глазами. Мои прочие спутники, я полагаю, думают то же самое. Кстати, что это за встречный литерный? Неужто, действительно гости ОТТУДА?!

   Смотрю на часы. Скоро полночь. О поездке через Байкал имеет смысл говорить только после рассвета. И Карл Иванович ждет.

   - Телеграфируйте князю: "Ждать не могу, на обмен составами согласен. И подпись - Великий Князь Александр Михайлович.

   В ту ночь я долго не мог заснуть, ворочался, начинал считать в уме, но сон все это мало помогало -- я никак не мог смежить веки. Во-первых, после недели пути, неподвижность постели слала для меня непривычной. Организм уже привык засыпать под убаюкивающий стук колес и покачивание вагона. Такое со мной уже бывало по возвращению на берег после длительных морских походов. Сон все не шел. Кроме непривычной тишины и покоя меня беспокоила завтрашняя встреча. Кто мы, что мы? Что нам скажут те, которые пришли после нас? Будут ли они благодарить нас или проклинать? У меня почему-то сложился образ наших потомков, как суровых воинов, наподобие древних варягов времен Рюрика или Олега..

   - Отчего так, - спросите вы меня? - Отвечу, - Я, право, не знаю точно. Наверное, из-за умения их вести войну жестоко и эффективно. В каждом деле, о котором мне довелось узнать, они безжалостно преследовали разбитого противника, не останавливаясь до тех пор, пока враг не будет уничтожен или пленен.

   Все-таки меня мучает сомнения, а вдруг это мы, Романовы, и есть причина той катастрофы, из-за которой Господь прислал сюда наших потомков? Как там, у Гоголя - в его Ревизоре - "Немая сцена"? Да и отец Иоанн, тоже считает, что в последних событиях есть Промысел Божий.

   Завтра, уже завтра. Так наверное человек подозревающий у себя смертельную болезнь ждет вердикта врача. Он до последнего надеется, что ему суждено жить, а не умереть... Нет, так нельзя.

   Тихонечко одевшись, я вышел в коридор. Кивнув часовому в канареечно-желтом ментике, прошел по коридору до купе отца Иоанна и постучался, - Отче, простите за вторжение в столь поздний полуночный час, но душа горит. Хочу исповедаться и облегчить душу?

   То, о чем мы с отцом Иоанном говорили той ночью, так и останется навсегда тайной. Могу сказать одно, что с одной стороны, грехи он мне отпустил и душу облегчил, а с другой сказал, что было ему видение о том, что теперь с нас, власть имущих, Господь будет сторицей спрашивать за всякий грех и глупость. Нет у нас больше прав на это, и мы можем спастись только если будем вместе налегать на весло, как гребцы на галере. Что должны мы забыть и про брата, и про отца, а помнить только об одном - о России. Мы, Романовы, три века назад стали во главе поруганной и разоренной Руси, после кровавой Смуты. Но вместе с короной на нас Господь возложил и Крест, который мы обязаны нести, отвечая за все грехи наши и нашего народа. Тяжко, но как говорится в Святом Писании: "Не по силам Господь крест не дает"...

   Тяжелые времена грядут скоро, век Антихриста. И только веря в Господа и народ наш, мы сможем спасти нашу Отчизну. А если дрогнем, то спросится с нас, как с ответственных за все. Господи, за что?! Может, это как в пророчестве Иезекииля:

   - И было ко мне слово Господне: сын человеческий! изреки слово к сынам народа твоего и скажи им: если Я на какую-либо землю наведу меч, и народ той земли возьмет из среды себя человека и поставит его у себя стражем; и он, увидев меч, идущий на землю, затрубит в трубу и предостережет народ; и если кто будет слушать голос трубы, но не остережет себя,- то, когда меч придет и захватит его, кровь его будет на его голове. Голос трубы он слышал, но не остерег себя, кровь его на нем будет; а кто остерегся, тот спас жизнь свою. Если же страж видел идущий меч и не затрубил в трубу, и народ не был предостережен,- то, когда придет меч и отнимет у кого из них жизнь, сей схвачен будет за грех свой, но кровь его взыщу от руки стража.