Рандеву с Варягом

   Я взял со стола красную шариковую ручку, и демонстративно подчеркнул несколько строк в послании адмирала Тирпица. Фон Труппель зачарованно следил за моими телодвижениями. Как там говорится в киносериале про Штирлица - "информация к размышлению..."?

   Закончив читать письмо, я отложил его в сторонку, и с улыбкой посмотрел на фон Труппеля. - Господин губернатор, я внимательно ознакомился с посланием уважаемого мною адмирала фон Тирпица. Считаю его своевременным, особенно в свете ближайших изменений в направлении русской политики... - при этих словах фон Труппель вздрогнул, и невольно подался вперед.

   - Как вы понимаете, - продолжил я, - невозможно с ходу дать ответы на те серьезные предложения, которые изложены в этом письме... Ибо интересы России, патриотом которой я являюсь, требуют, чтобы все мои действия в этом вопросе были согласованы с высшим руководством моей страны... Кроме того наша эскадра обеспечена всем необходимым, а захват Фузана дал нам удобную базу с развитой инфраструктурой. Мы можем, разве что поговорить об организации аукциона для продажи нашей доли военных трофеев и арестованной военной контрабанды. Этого добра у нас много, и кое-что можно было бы превратить в деньги. Их наличие упростило бы наши взаиморасчеты.

   В глазах у моего гостя промелькнула тень разочарования. Он явно надеялся на большее. Не понимает губернатор, что не продаемся мы ни за фунты ни за марки. И того, что нам надо, у них пока просто нет, а то что есть - пока не к спеху.

   - Господин губернатор, вы располагаете некоторым временем? - неожиданно спросил я у фон Труппеля.

   Тот поначалу не понял, о чем я его спросил, а спустя несколько секунд поняв, утвердительно кивнул мне головой.

   - Если вы не против, то я покажу вам мой флагманский корабль. Думаю, что более близкое знакомство с его возможностями должно заинтересовать вас. Кроме того, вы кое-что поймете, и нам будет легче беседовать с вами дальше.

   Фон Труппель после этих моих слов вскочил со стула, и стал горячо благодарить меня за доверие, и за предоставленную ему возможность ознакомится с одним из кораблей эскадры-победительницы...

   Я вышел с ним на палубу ракетного крейсера "Москва". В полумиле от него лежал белоснежный флагман Восточно-Азиатской эскадры Германской империи крейсер "Ганза". Фон Труппель посмотрел на своего флагмана, потом перевел взгляд на огромные цилиндрические пусковые контейнеры ракетного комплекса "Вулкан", вздохнул, и сказал мне, - Господин адмирал, я весь во внимании... Откуда мы начнем осмотр?

   - Прямо отсюда, герр Оскар, - осветил я, показывая себе под ноги, - можно мне вас так называть? Когда я был молодым гардемарином, у меня был друг, немец, тоже гардемарин, Иоганн Штраус. Разговаривая с вами, я как бы возвращаюсь во времена моей молодости. Кстати, и вы можете называть меня просто Виктором. Мы сейчас разговариваем с вами не как представители двух государств, а как два моряка.

   Фон Труппель кивнул, - Да, да, герр Виктор, молодость, молодость, как давно это было... А ваш друг, почему он не стал адмиралом, и где он учился, может быть мы знаем друг друга?

   Я выругался про себя, вот же черт, расслабился, и совсем забыл, что моя молодость пришлась на восьмидесятые годы ХХ века... Надо как-то выкручиваться,

   - Знаете, герр Оскар, он так и не доучился, у него умер отец, и мой друг вынужден был оставить учебу, чтобы заняться отцовским хозяйством. Иоганн был старшим в семье, а всего у его родителей было четверо детей. Надо их было как-то содержать. А жаль, я считаю, что из него вышел бы неплохой морской офицер.

   - Да, печальная история, - фон Труппель сочувственно покачал головой. В этот момент мы подошли к носовой башне со спаренными 130-мм орудиями.

   Фон Труппель долго разглядывал башню, потом повернулся ко мне, и спросил, - Герр Виктор, а почему у вас такой маленький главный калибр, всего пять дюймов? Мне кажется, что это совершенно недостаточно для крейсера вашего ранга...

   - О, что вы, герр Оскар, вы ошибаетесь, причем, дважды, - рассмеялся я, - Во первых, это не главный калибр, а, прошу прощения, как сейчас принято называть, противоминный. Главный калибр - это вон те шестнадцать наклонных труб, на которые вы смотрите с таким интересом. Внутри них хорошо упакованная смерть для броненосных кораблей любой державы, которая посмеет начать боевые действия против России. Один снаряд выпущен, значит осталось пятнадцать... Вторая ваша ошибка - это то, что вы считаете калибр в пять дюймов недостаточным. Скорострельность в девяносто выстрелов в минуту на двухорудийную башню создаст перед противником стену огня, дальнобойность тринадцать с половиной миль, снаряды фугасные и шрапнель.

   - О, так именно поэтому вы могли расстреливать японцев с недоступного для них расстояния, - воскликнул изумленный фон Труппель, - Браво! Меткость ваших комендоров тоже вызывает зависть. Не хотел бы я оказаться у них на прицеле.