Рандеву с водяным

— В том-то и дело, что нет! — расстроенно ответила Катерина Николаевна. — Он вообще ни единого словечка не проронил. Словно немой. И знаете, так мне страшно от его молчания сделалось, что прямо жуть. Мне баба Тоня уж потом призналась, что и на нее этот тощий мужик страху нагнал. Глазищи у него огромные и черные, словно провалы. А сам бледный. Будто бы больной. Жуть! Так это он, выходит, к нашим девочкам прорваться пытался! Господи, страх какой!

— Но вы с ним справились, вы молодцы! — похвалила я ее.

— Да как сказать, — с сомнением проронила Катерина Николаевна. — Конечно, можно считать, что мы его выгнали. Только, по правде сказать, это не мы его выгнали, а он сам повернулся и ушел. Когда баба Тоня шум такой подняла, что из других квартир жильцы выглядывать начали, он и ушел.

— А больше вы его не видели?

— Нет, — покачала головой женщина. — И вообще я об этом случае забыла. Потом у нас девочки и Михаил пропали, так что нам со Светой не до психов в плащах стало.

— А когда вы его встретили? — спросила я.

Катерина Николаевна на некоторое время задумалась.

— Это был какой-то выходной, — сказала она. — Только не помню, суббота или воскресенье. Кажется, воскресенье. Потому что я еще прикидывала, что мне завтра с утра лучше будет сделать, постирать или влажную уборку в доме сделать.

— А сестры пропали когда?

— Значит, в воскресенье явился этот мрачный худой тип в плаще, а в понедельник исчезли девочки и Михаил, — сказала домработница.

— То есть, вы видели этого незнакомца практически накануне исчезновения девушек? — спросила я. — А кому-нибудь вы об этом рассказывали? Я имею в виду кому-нибудь из своих близких? Михаилу, например.

— Да, когда я домой примчалась, то тут все были. Я эту историю и выложила.

— И Михаил был?

— Был, — кивнула Катерина Николаевна.

— А как он отреагировал?

— Как? Обычно. Расспрашивать стал, что за человек, да на кого похож. Да что ему было нужно.

— Значит, проявил интерес и только?

— Да нет, — задумчиво сказала Катерина Николаевна. — Интерес-то интересом, а капли свои сердечные он пить помчался. Я тогда это одно с другим не связала, а теперь вот думаю, что мой рассказ Михаила здорово напугал. Вы думаете, что Миша увез девочек, потому что опасался этого худого типа в плаще?

— Не знаем, — сказали мы.

После этого мы прошли в комнату девочек. Там и в самом деле все было на местах. Казалось, что девушки только недавно покинули дом.

— Значит, теплые вещи они с собой не взяли? — спросила я у Катерины Николаевны, тоже появившейся в дверях.

— Нет, — покачала головой домработница. — Только те, что на них были надеты.

— А документы?

— Паспорта они, конечно, взяли, — кивнула домработница. — И российские, и загранпаспорта взяли.

— А Михаил?

— Он взял только документы, некоторые носильные вещи и предметы личной гигиены: бритву, зубную щетку, носовые платки.

— А летние вещи он взял?

— Нет, — покачала головой Катерина Николаевна. — Он взял свитера, брюки, костюм, две пары ботинок и все.

— А пропавшие девочки случайно не вели дневников? — спросила я.

— Вели! — всплеснула руками Катерина Николаевна. — А как же! С восьмого класса вели!

Но не успели мы с Маришей обрадоваться, как она добавила:

— Но дневники девочки тоже забрали с собой.

Больше мы не знали, о чем расспросить Катерину Николаевну. И поэтому полезли в ящики компьютерного столика. То есть я полезла в ящики, а Мариша включила компьютер. Катерина Николаевна нам не мешала. Она присела на краешек дивана и задумалась о чем-то своем, время от времени вытирая слезинки в углу глаз.

В ящиках я не обнаружила ровным счетом ничего интересного. Обычные канцелярские принадлежности, ровные стопки чистых тетрадей и аккуратные пачки бумаги для принтера. Либо пропавшие девочки были феноменально аккуратны, либо кто-то после их исчезновения прошелся по ящикам их стола и вымел весь мусор, который мог бы указать, где искать сестер.

— А милиция обыскивала эту комнату? — спросила я.

Очнувшаяся от своих мыслей Катерина Николаевна помотала головой.

— Нет, — сказала она. — Их интересовали только Светины вещи. К этому столу они не притрагивались.

Мариша тем временем пыталась включить компьютер. Он упорно не желал включаться. В конце концов терпение подруги лопнуло, и она, даже не выдернув вилку из сети, принялась вывинчивать винтики из блока процессора.

— Что ты делаешь? — удивилась я.

— Хочу понять, почему он не работает, — сказала Мариша.

— Не работает? — тоже удивилась Катерина Николаевна. — Странно. В тот последний вечер, который девочки провели дома, с компьютером было все в порядке.

Но, должно быть, воспоминания о тех счастливых временах были слишком тяжелы для нее, потому что она зарыдала в голос и выскочила из комнаты. Мариша закончила распаковывать компьютер, заглянула внутрь и удивленно присвистнула.

— Что? Что такое? — бросилась я к ней.

— Неудивительно, что компьютер не хотел работать, — сказала Мариша. — Посмотри сюда.

Я посмотрела. На мой взгляд, внутри все было в порядке. Какие-то испещренные металлическими блямбочками платы и куча разноцветных проводов и проводочков.