Рандеву с водяным

— Не убийца!? — воскликнула я. — А как же его угрозы, которыми он засыпал Семена Боровикова? А покушения на жизнь Семена Боровикова? А убийство гражданки Колокольчиковой, в конце концов? Его ведь даже объявили во всесоюзный розыск. С этим как быть?

— И ведь отпечатки на ноже, которым зарезали Колокольчикову, были те же самые, что и на плите, которую спихнули на голову Семена? — вторила мне Мариша. — Как же в таком случае Ковальчук не убийца?

— Отпечатки те же самые, — снова вздохнул Жихарев. — Но принадлежат они совсем другому человеку. Его жене. Жене Евгения Ковальчука. Той самой особе, которая ровно десять дней назад пыталась свершить свое справедливое, как она полагала, возмездие и убить двух дочерей своего бывшего мужа.

— Так это Вера Ковальчук спихнула плиту на голову Семена? — поразилась я. — Как же она ее затащила наверх? Я помню, в уголовном деле было сказано, что плита весила почти шестьдесят килограммов. Нет, это просто невозможно.

— Во-первых, я хочу вам сказать, что Вера Геннадьевна Ковальчук пришла в себя и вчера смогла дать показания, — сказал Жихарев. — И чтобы больше не возвращаться к этой теме, скажу, что, по словам гражданки Ковальчук, муж помог ей дотащить плиту на крышу. Но столкнула вниз на голову прохожего эту плиту именно она, сама Вера Ковальчук.

— Это точно? — спросила Мариша.

— Во всяком случае, ее никто не заставлял брать вину на себя, — ответил Жихарев. — Нет, она добровольно призналась, что пыталась убить Семена Боровикова, считая, что только так он может расплатиться за смерть ее сына. Ведь Семен Боровиков сидел за рулем в той катастрофе, когда погиб ее сын.

— Но как же плита? — спросила Мариша. — Они же затащили ее наверх вместе? На плите ведь были отпечатки пальцев Евгения Ковальчука?

— Затащили вместе, — кивнул Жихарев. — Но, возможно, ее муж не знал или, что более вероятно, не хотел знать, что затевает его жена. Он просто избегал с ней спорить, зная, что она перенесла психическую травму. И похоже, что жена вертела им как хотела, шантажируя беднягу тем, что он не смог уберечь от смерти их малолетнего сына.

— Так это она заставляла Евгения Ковальчука третировать Семена Боровикова и все время напоминать тому про его вину? — спросила Мариша.

— Скорей всего, да, — кивнул Федя. — Я беседовал с врачами, которые наблюдали ее после смерти мальчика. Они сказали, что она полностью ушла в себя и в свои переживания. И внешне агрессии не проявляла. Во всяком случае, у нее хватило хитрости, чтобы обмануть врачей. И поэтому они признали ее достаточно безопасной для жизни в обществе. И отпустили вместе с мужем.

— А она все это время толкала мужа на преступления, напирая на его чувство вины перед ней? — предположила Мариша.

— Да, похоже, она упрекала мужа в том, что он во время той автомобильной аварии не смог сохранить жизнь их ребенку, — сказал Жихарев. — И, виня его в этом, заставляла выполнять ее дьявольский план. Она хотела смерти Семена Боровикова. Любой ценой. И ее не останавливал тот факт, что по ее вине гибнут невинные люди.

— Значит, это точно она всадила нож в Колокольчикову? — спросила Мариша.

— Да, она детально описала, как это все происходило. Описала обстановку в квартире убитой, — кивнул Жихарев. — Так что собственное признание Веры Ковальчук в этом убийстве кое-чего стоит.

— Но почему Вера Ковальчук убила совершенно незнакомую ей женщину? — спросила Мариша.

— По ее словам, она убила женщину, потому что та могла поднять тревогу и спугнуть Семена Боровикова, — ответил Жихарев. — Личной неприязни она к ней не испытывала.

— Но почему работники милиции, которые тогда занимались расследованием этого убийства, не заподозрили саму Ковальчук, а начали подозревать ее мужа?

— Конечно, в этом есть элемент просчета, — кивнул Жихарев. — Но их может извинить тот факт, что все угрожающие звонки Семену Боровикову были сделаны Евгением Ковальчуком, а не его женой. Отпечатков пальцев Веры Ковальчук я в деле тоже не нашел. Должно быть, она каким-то образом умудрилась ускользнуть от внимания следователя.

— И что было дальше? — спросила Мариша.

— Что произошло дальше с Семеном, мы пока не знаем. Как ни странно, гражданка Ковальчук взяла на себя вину в нескольких убийствах, в том числе и в убийстве Семена Боровикова, но не желает рассказать о том, каким образом закончил свои дни Семен. А также, где он похоронен.

При этих его словах Татьяна всхлипнула и разрыдалась.

— Ну ничего, ничего, — попыталась утешить ее Мариша, поглаживая по руке.

— И именно за этим я и пригласил вас, — не обращая внимания на рыдания женщины, продолжил Жихарев, обращаясь к Татьяне. — Я надеюсь, что вам удастся разговорить Веру Ковальчук. И она, может быть, расскажет вам, где и как закончил свои дни несчастный парень. И вы сможете перенести его останки, куда сочтете нужным.

— Я готова, — уняв рыдания, сказала Татьяна. — Готова поговорить с этой женщиной.

— Вот и отлично, — обрадовался Жихарев. — Тогда вы сейчас поедете с нашим сотрудником в больницу, где до сих пор находится гражданка Ковальчук, и попытаетесь поговорить с ней.