Рандеву с водяным

— Какое тебе, растворимое, в зернах или уже молотое? — начала перечислять я. — Молоко и сливки тоже есть.

— О! — возликовала Мариша. — Ты меня возрождаешь к жизни. В общем, так, книги я тебе собрала, мамы и зверей все еще нет, завтрака тоже, так что я еду к тебе.

— Давай! — обрадовалась я и помчалась доставать кофе.

Мариша явилась к тому времени, когда я уже успела третий раз вскипятить воду для кофе, сварить две порции и сама же их выпить. Ну не пропадать же добру только из-за того, что Мариша задерживается. Моя подруга бухнула на стол увесистую пачку книжек в ярких глянцевых обложках и немедленно схватилась за кофейник.

— У меня с утра голова словно чугунный котел, — пожаловалась она. — Пока кофе не выпью, совсем ничего делать не могу. Хорошо еще, эти книжки, которые ты у меня выпросила, лежали прямо на видном месте. Мне их два месяца назад вернули, я еще на место запихнуть не успела.

Я от души этому порадовалась. Если бы Мариша произвела уборку и положила книги на место, то можно было смело считать их пропавшими без вести на ближайшие несколько десятилетий.

— Ну чего у тебя тут? — наконец напившись кофе, спросила у меня Мариша. — Раскалывайся, что за сосед? Почему я раньше о нем не слышала? Он молод? Нет? Ну а вообще он хоть симпатичный?

— Немолод и к тому же плохо сохранился, — сказала я. — А не слышала ты о нем потому, что он переехал только месяц назад. Или даже меньше. Вот туда переехал.

И я ткнула пальцем в стену, за которой находилась квартира Михаила.

— Это в наркоманскую хату? — ужаснулась Мариша. — А куда же делся Гешка?

Тут надо кое-что пояснить. Соседская пара, которая до Михаила жила у нас за стеной, имела единственного отпрыска Гешку. С самого раннего возраста это был не ребенок, а бич божий. Во всяком случае, так утверждала его мать. Я и сама не могла сказать ничего хорошего про Гешку. Когда он был маленький, он тащил к нам в коридор с трудом поддающийся демонтажу хлам с помоек.

Когда он подрос и пошел в школу, то каждый вечер мы были вынуждены слышать, как мать дерет Гешку за очередную двойку. Учиться Гешка не хотел. И как следствие — вместо института загремел в армию.

Армия, вопреки всеобщим уверениям, из Гешки настоящего мужчину не сделала, хотя и поздоровел он сильно. Вернувшись, он, вместо того чтобы честно работать, вдруг занялся продажей наркотиков. Сначала мать и отец пытались как-то протестовать, но после нескольких драк, из которых сильно возмужавший в армии Гешка вышел победителем, его пожилые родители переехали в другую квартиру, а эту предоставили Гешке в качестве притона.

Гешкин притон просуществовал примерно три года. В нашем районном отделении милиции у Гешки работали два его приятеля, которые за малую мзду закрывали глаза на Гешкины художества. Но наконец поток жалоб соседей перевесил чашу терпения, и Гешку арестовали. Обрадованные, должно быть, родители тут же поспешили продать освободившуюся квартиру. И таким образом в квартире появился новый сосед — Михаил, который сразу же начал водить проституток, а потом попал в больницу.

— Нехорошая квартирка, — выразила нашу общую мысль Мариша. — Как бы ее вредная атмосфера на рыбках не сказалась. Пошли, хоть посмотрим на них, пока они еще живы.

И мы пошли. Рыбки плавали в своем аквариуме, и не было похоже, что они чем-то всерьез обеспокоены.

— Вид у них вполне здоровый! — заметила я.

Мариша не ответила. Она глазела на аквариум, обходя его со всех сторон. И даже попыталась заглянуть под днище, но ей это не удалось, так как аквариум стоял прямо на полу.

— Осторожно! Расплещешь! — испугалась я, когда Мариша попыталась приподнять один край аквариума, чтобы посмотреть, что у него снизу.

— Да ладно тебе! — возмутилась Мариша. — Должна же я их хорошенько рассмотреть. Иначе как мы с тобой выясним, что это за порода. И чем ее кормить. И вообще, как за ней ухаживать.

— А разве их всех кормят не одинаково? — наивно спросила я.

Но Мариша меня высмеяла.

— Ты даже не знаешь, хищники твои рыбки или питаются планктоном, всякими там другими рачками или водорослями, — сказала она.

На это я уж точно не могла ничего возразить. Мариша смоталась ко мне в квартиру и вернулась обратно с толстенной книжкой, каждая страница которой была испещрена картинками с экзотическими рыбками.

— Кажется, они похожи на фуоней, — сказала Мариша. — Но я не уверена. Потому что, если это фуони, то тут у нас собрались одни самки.

Что же. По крайней мере теперь стала ясна печать задумчивой печали, застывшей на физиономиях наших рыбок. Несладко провести свою короткую жизнь в обществе порядком надоевших подруг. И когда на всем обозримом пространстве нет ни одного мужчины, пусть даже самого плохонького.

— А чем их кормят? — спросила я. — Этих фуоней?

— Не знаю, — пожала плечами Мариша. — Эта книжка на английском. Британское издание. А в качестве питания для фуоней тут приводятся готовые кормовые смеси, которые мы вряд ли с тобой найдем в наших зоологических магазинах. И еще тут написано, что в разное время фуоней нужно кормить разными, специально предназначенными для данного периода кормами.