Рандеву (СИ)

— Это совсем не то, о чем ты подумала. — он усмехнулся и след от его усмешки лег мне на скулу; он наверняка заметил, как я смутилась. Андрей положил руки на мои бедра и продолжил.

— Мне нужно, чтобы пятки твоих лыж были раздвинуты, а носки — сужены.

Я пыталась, честно пыталась сделать так как он сказал, но его слова и руки пробуждали во мне желание. Гормоны бушевали. Мое тело дико жаждало его горячей плоти. Господи, да что это со мной? Ничего подобного не испытывала ни с одним мужчиной.

Андрей шумно вздохнул. Почему он так сделал? Неужели он не чувствовал того же? Я буду полной дурой, если окажется, что мои ощущения не совпадают с его.

Попытавшись абстрагироваться от этих навязчивых мыслей, я нашла в себе силы двигаться. Развела пятки в стороны, но Андрей недовольно цокнул языком у меня над ухом.

— Шире. — приказал он, подталкивая своими ногами мои лыжи.

Его телодвижения сзади заставили меня сильнее прижаться к нему. А потом я догадалась, что зря думала, что наши чувства, ощущения, мысли не схожи. В меня упиралось то, что вряд ли можно назвать лыжной палкой. Мои щеки залила краска, и пусть Андрей не видел, я все равно опустила голову вниз, пряча смущенную улыбку.

После того, как нужное положение найдено, Андрей попросил меня согнуть ноги в коленях.

— Не самая элегантная поза. — заметила я, повернулась к нему через плечо и потянулась к его губам, глядя ему в глаза, показывая, чего хочу.

На мгновение Андрей поддался моим чарам, его взгляд, как и мой секундой ранее, упал на мои приоткрытые губы, но затем он отстранился.

— Сосредоточься. — сказал он авторитарно. — Сейчас ты поедешь.

Я все еще смотрела на него, только теперь моя голова была вывернута на максимум. Все мое игривое настроение пропало после этих, казалось бы, обычных слов. Андрей улыбался мне одним уголком рта, победно ухмыляясь, и до меня дошло, что все это, прикосновения, шепот возле уха — была игра. Своего рода месть за мое поведение. Я отвернулась и стала более серьезной.

Андрей показывал, как правильно тормозить, разворачиваться, не бояться падений. Не уверена, что все запомнила, но ведь всегда можно приземлиться на снег. Смотря на уходящий вниз склон, я понимала, что сейчас будут падения, но обратного пути нет — я же не могла вот так сдаться.

— Расслабься, и вперед. — произнес Андрей по-прежнему стоя сзади.

Самое время вспомнить поговорку: глаза боятся, но ноги и тело делают дело. Сделав глубокий вдох и выдох, я почувствовала, как он отпустил меня, и я начала свой первый в жизни спуск с горы, которая вводит мой разум в ужас только при одной мысли о том, что мне предстоит с нее спуститься. Ветер подхватывал меня, унося за собой на свою волну. Я ехала медленно, и меня все устраивало, пока угол склона существенно не изменился. Теперь я уже не ползла, а по-настоящему мчалась. За считанные секунды я набрала неимоверную скорость и потеряла хоть какое-то управление лыжами. Бодрящий морозец щипал щеки. Я вцепилась в палки, как будто это самое ценное в моей жизни. Адреналин в крови зашкаливал, и я начала понимать, что такое счастье. Я закрыла глаза и завизжала, но вовремя спохватилась, вспомнив, что крик в горах может вызвать сход снега. Сердцебиение унеслось в космос. Открыв глаза, я закрыла их снова, когда поняла, что падение неизбежно. Я съехала с прямой в сторону, и проехав еще немного, упала.

***

Приземлилась… удачно. Подо мной оказался мягкий рыхлый снег. Распластавшись на снегу, я представила зрелищность моего проката, и на меня вдруг напал дикий хохот. Ко мне подъехал Андрей.

— Ты в порядке? — беспокоился он, но взглянув на меня, ответ был очевиден.

Я точно не в порядке, особенно в эмоциональном плане. Казалось, если я не перестану смеяться, у меня будет срыв.

Андрей умилительно смотрел на меня, опираясь подбородком на палки, в его глазах я, наверное, выглядела сумасшедшей, и он должно быть размышлял не стукнулась ли я головой при падении.

Я действительно немного ушиблась, но причина моего смеха была совсем не в этом. Сняв горнолыжные очки, я утерла пальцем выступившие слезы. Глядя на мое безумие, Андрей тоже не удержался от улыбки, он взял меня за руки и помог подняться.

— Фух! — махала я на себя руками, останавливая вновь набегающие слезы. — Это было круто! Хочу еще! — мои глаза широко открыты, а руки не прекращая двигались в воздухе, в бурной жестикуляции.

Думаю, что сейчас я выглядела, как идиотка, но черт возьми, счастливая идиотка.

— Спасибо. — без какого-либо смысла пробормотал Андрей.

— Но я ведь упала! — хныкнула я, по-детски хмурясь, от чего улыбка Андрея стала шире.

— У тебя все получится. Я в тебя верю. А у кого не было падений? — он сократил расстояние между нами до незначительного, и положил руки мне на плечи. — Все те люди начинали с этого.

Он развернул меня в сторону другого склона и указал на подъемник.

— Взять, к примеру, вон того человека.

Андрей вытянул руку и показал, если я не ошибаюсь, на полноватого мужчину в черных штанах и синей куртке. А затем откашлялся.