Рандеву (СИ)

— Солнышко мое, ну, поделись со мной. — она притянула меня в свои объятия, и одновременно гладила и по спине, и по голове.

Мама всегда старалась быть мне подругой. Она все узнавала первой: какой мальчик мне нравился, с кем я поругалась, когда случился мой первый поцелуй. Но я становилась старше, и мои секреты взрослели вместе со мной, и я уже не так охотно делилась с мамой тайнами. Так, может пора возродить былое? Хоть она уже не будет первой в этом вопросе.

— Я запуталась.

Мама отвела меня к кровати, села на нее, и похлопав рукой по покрывалу, попросила меня присесть рядом.

— Давай, расскажи мне все, что тебя мучает. Помни: я всегда буду на твоей стороне, какое бы решение ты не приняла. — я положила голову ей на колени, как в детстве, и она принялась гладить мои волосы от макушки до самых кончиков.

— В общем, я встретила мужчину, и он мне очень нравится…

— Ты хочешь сказать, что разлюбила Женю? — нерешительно спросила она.

Ее голос был таким же мягким, как и раньше, совсем не осуждающим. Как будто, в моих словах не было ничего страшного.

— Боюсь, что да. Я не знаю любила ли его вовсе.

— А того мужчину ты любишь?

— Мне хорошо с ним. — сказала я после короткого затишья.

— Это не ответ. Ана, посмотри на меня, и скажи ни о чем не думая, ты его любишь?

Я молчала.

— Ана, не задумываясь. — мама взяла мое лицо в свои руки, и немного повысила голос.

— Да. Люблю.

Боже! Не знаю, как, но мне стало легче, когда я призналась в этом сама себе.

— Но все так сложно.

— Ничего сложного, расскажи обо всем Жене, уверена, он все поймет.

— Он будет упрекать меня в неверности.

— Дочка, мы не в девятнадцатом веке живем. К тому же вы не женаты, ему не в чем тебя упрекнуть. Лучше сокрушаться о содеянном, чем жалеть об упущенном.

— Мама тебя ли я слышу! Ты так хотела нашей свадьбы, а теперь запросто обсуждаешь со мной другого мужчину.

— Милая, я хочу видеть тебя счастливой в браке, а не угнетенной. — я поднялась с ее колен, и залезла в кровать. — Ну что, я тебе помогла?

— Еще бы! Спасибо.

— Ты улыбаешься, совсем другое дело. Слушай свое сердце, оно подскажет, а если вдруг ты не услышишь его зов, помни, что мы рядом.

У меня сейчас снова польются слезы. Мама поцеловала меня в лоб, и укрыла одеялом по самую шею.

— Полежишь со мной?

— Боюсь, что папа устал стоять под дверью, подслушивая наш разговор. — мы посмеялись над удачной шуткой. Ведь обе знали, что из папы плохой разведчик. — Ну хорошо, но ты должна мне рассказать про этого мужчину, что вскружил тебе голову.

Только сейчас поняла, что до встречи с Андреем я и не знала, что такое любовь. Хотелось оказаться рядом с ним и множество количество раз говорить ему о своей любви, и я знала, что она взаимна, ведь он признался своей матери, что любит меня. Хотя, нет, подожду с признанием, пока он не признается сам.

— Мама вызывает дочь. — вырвал меня из радостных мыслей мамин голос. — Я жду.

— Его зовут Андрей.

— Как Болконского из «Войны и мира». Хм, мне нравится.

***

Следующим вечером я уехала обратно. Теперь я знала, как поступить, надо было только выбрать время, чтобы объясниться с Женей.

Вернувшись домой, лишь пустота встретила меня. Я позвонила Жене, но он не ответил. Подождав немного, я набрала его снова. Протяжные гудки все длились и длились, я уже собралась нажать на «отбой», как мой звонок приняли. Но ответил совсем не тот голос, что я ожидала.

— Валерия Дмитриевна? — я сразу поняла, что что-то не так. — Что случилось?

— Женя в больнице.

О, нет! Мое сердце камнем упало в ноги. Я пошатнулась, и оперлась о стену, чтобы удержаться на ногах.

— Ок, я сейчас буду. Где вы?

Через минуту я мчалась по знакомому адресу. Валерия Дмитриевна хотела сказать что-то еще, но я уже оборвала связь. Я бежала, не разбирая дороги, ноги сами несли меня. Я даже не подумала вызвать такси, так как голова была занята мыслями о Жене.

Больница, в которой я работала, как и любая другая, состояла из нескольких корпусов. И, обогнув здание поликлиники, я направилась к приемному покою. Внутри я огляделась, и подскочила к родителям Жени, когда заметила их.

— Валерия Дмитриевна, Михаил Сергеевич, что с Женей? — пробормотала я.

— Сейчас уже все нормально. Насколько это возможно в его положении. — сказала его мама.

— Но, что произошло?

— Не знаю. Он внезапно упал. — губы у нее задрожали.

— Главное, что все обошлось. — я взяла ее за руку, и она сжала мою руку. — А сейчас он где?

— В палате. Врачи хотят понаблюдать за его состоянием немного.

Михаил Сергеевич был молчалив, и за его твердым выражением лица было трудно распознать какие чувства овладевали им. Но я знала, что он сильно переживал за сына.

Сказав им, что они могут не ждать меня, я подошла к стойке ресепшена. Девушка с короткими светлыми волосами оторвалась от заполнения бумаг, и подняла ко мне голову.

— Здравствуйте! Где я могу найти Евгения Баркова? Он недавно к вам поступил.

— Могу я узнать кем вы ему приходитесь?

— Я его… невеста.

Она посмотрела в компьютер и щелкнула кнопкой мыши.

— Терапевтическое отделение, палата четыре. — доброжелательно сказала девушка, указав в какую сторону идти.

Почему терапевтическое?