Раненая душа (СИ)

Я остановил свой говор, так как женское любопытство, отразившееся в глазах Вознесенской, смутило меня, и я невольно покраснел. Любовь Андреевна смотрела на меня с нетерпеливым ожиданием, а ее глаза словно спрашивали 'И?'.

- В школу перевелась девушка, Вознесенская Ольга Васильевна, - сказал я, а лицо теть Любы помрачнело.

- Артур, - резко послышалось со стороны Игорька, который до этого рассматривал стеклянный валенок с алкоголем, — ты ей не говорил про нас?

В их глазах читался страх, но я успокоил старичков коротким ответом: — Нет, ничего.

- Слава богу, - выдохнул Игорек. — Неужели они нашли тебя?

- Скорее всего у них просто появилась наводка. Вознесенская — это моя племяшка, но видела я ее еще совсем младенцем. С какой целью она сюда перебралась, я не знаю, но буду надеяться, что девушка просто студентка по обмену.

- Не переживайте, я ничего про вас не скажу. Она показалась мне немного подозрительной.

Игорек довольно кивнул, и мы продолжили беседы не о чем, хотя эмоциональный фон у них обоих бил легкую тревогу.

Отпустили меня только тогда, когда я согласился взять немного салатов домой.

* * *

Семья Уолтера была более сдержана, и никто меня не стал уговаривать выпить, остановились на обычных любезностях и благодарностях. Уолтер по началу даже не хотел брать подарок, но я в шутку пригрозил ему разжалованием, на что он посмеялся и все-таки принял подарок.

Мужчина был как некогда свеж и доволен. Как вскоре выяснилось, это был его любимый праздник и, судя по украшениям в доме, мужчина не врал. Даже я так основательно не подхожу к делам, как Уолтер к настроению для праздника

* * *

По дороге к Макото по радио передавали греющую душу новость, как оказалось, сарафанное радио тут работает на всю катушку и уже полгорода знает, что открылся новый завод, который будет выпускать телефоны нового поколения, и все с нетерпением ждут продажи. Моя коммерческая жилка была в предвкушении миллионов покупателей.

Меня спокойно пропустили через пост охраны, как частого гостя, и любезно провели в кабинет главы.

— Добрый вечер, господин Макото, — кратко кивнув начал я.

— И тебе здравствуй, Артур, присаживайся. Не желаешь чаю или чего покрепче, — улыбнувшись, ответил мужчина.

"Пока хватит пить, а то так до родителей не доеду, а с друзьями встретиться и подавно не смогу."

— Извините я, пожалуй, откажусь. Я здесь по другому поводу.

И не дав задать вопрос, продолжил: — Я хотел просто поздравить вас с наступающим праздником и поблагодарить за то, что дали возможность реализовать наши планы.

— Не стоит благодарностей, Артур.

Но я снова не дал договорить мужчине и бесцеремонно перебил его. — Это еще не все, господин Макото. Я подготовил вам небольшой презент.

С этими словами я вытащил катану из оберточной бумаги и вручил её главе.

Он пару минут с интересом рассматривал её, а потом перевел свой взгляд на меня. — Честно сказать, неожиданно, Артур. Мне очень приятно, весьма неплохой клинок, он отлично дополнит мою небольшую коллекцию.

"Чуйка не подвела. С подарком попал прямо в точку."

Мы еще немного поболтали о насущном и, попрощавшись, я наконец-то отправился домой. Матушка будто бы чувствовала, что я приеду, и дома меня встретил уже готовый накрытый стол, во главе которого теперь величественно восседала Хэйли. Увидев меня, малышка сорвалась с места и, громко крича что-то непонятное, прыгнула в мои объятия.

"Я точно никогда не пойму, как всего лишь один маленький человек может сделать, казалось бы, великолепный день еще лучше".

После плотного ужина мы перебрались в гостиную. Под предлогом нужды я якобы отправился в уборную, прошмыгнул на улицу и, взяв подарки из машины, так же быстро вернулся. Как только я вошел в комнату, на мне сомкнулись три пары глаз.

— Я тут… небольшие подарки приготовил, так что вот.

Впервые в моей жизни я разволновался на столько, что не смог и пары слов связать. Двигаясь словно робот какой-то, я передал подарок матушке и отцу, а затем встал в сторонку, ожидая их реакции. Матушка, как я и думал, пустила слезу, может быть поняла мою задумку подарка, что вряд ли, конечно, скорее просто от переизбытка чувств. Ведь я, а точнее Артур, которого я теперь заменяю, впервые сделал что-то такое. Присцилла принялась меня обнимать, плакать и целовать, я чуть сам слезу не пустил. Отец же был более сдержан, он подошел ко мне, крепко пожал руку и сказал — "Спасибо, сын, я повешу её в своем кабинете на самое видное место".

Мне кажется, ему дорого стоило, чтобы выдавить это из себя спокойным голосом. В общем, родители остались довольны подарками, чему я был несказанно рад.