Раненые Звезды 5 (СИ)

Она приблизилась ко мне. Теперь её нос почти касался моего, а в её огромных глазах растворился весь мир.

— Нужно будет немного твоей крови, — сказала она, — иначе стражи не пропустят. Я постараюсь не больно, но рану обязательно обработай. Понял?

Я молча кивнул. И почувствовал угол боли с левой стороны груди, там, где секунду назад была книга.

— Думай, Гриша, думай, — шепнула женщина-кошка на прощание, — время у тебя ещё есть, но его совсем не много.

— Почему ты не хочешь помочь?! — воскликнул я, — загадки, загадки, вечно загадки — достало!

Кошка, которая уже отвернулась и напружинилась, будто готовясь к прыжку, остановилась и снова посмотрела на меня.

— Я ведь уже помогла, — сказала она, — а в остальном… то, что вам противостоит — оно ведь тоже имеет право на жизнь. Оно уже доказало наличие воли. Теперь ваши шансы уравнялись. Если я помогу сильнее — это нарушит равновесие между мирами, — она неожиданно снова улыбнулась, — Гриша, я — это маленький эпизод в твоём приключении. Мы сблизились, чтобы немного помочь друг другу. Но это твоя жизнь и твоя судьба.

С этими словами она отвернулась и действительно прыгнула, растворившись в воздухе.

Луна тут же скрылась за облаком, а лес наполнился звуками ночной жизни.

— Тут только добровольцы, Гриша, — сказала Ли, грустно глядя на меня, — мне тоже это не нравится. Никому из нас. Но другого выхода просто нет.

— Останови это, — спокойно повторил я.

— Не могу, — Ли помотала головой, — не имею права. Есть вещи очень важные. Важнее нескольких жизней. Я бы сама тоже пошла на это. Возможно, когда-то и пойду…

Я почувствовал тёплую влагу на груди и животе. Потрогал свежую рану, о которой успел забыть.

— Ты не поняла, — так же спокойно сказал я, — в этом больше нет необходимости.

В свете заново разгорающегося костра Ли недоверчиво посмотрела на меня. Потом заметила кровь. Охнула и подошла вплотную.

— Дай посмотрю, — сказала она.

Я послушно убрал руку.

— Быстро, к медику. Надо обработать и зашить. Зажми пока, чтобы потери крови не было! Повреждена мышца, но, вроде, крупные сосуды не задеты… где книга? — Чуть испуганно добавила она.

— Её больше нет, — ответил я.

— Ты… уверен? Гриша, это очень-очень важно.

— Совершенно уверен, — кивнул я.

— Ох… — выдохнула Ли. В её глазах читалось огромное облегчение.

7

Удивительно, но вернулись мы в Китай точно таким же путём, каким раньше попали в Россию: через «маскарад» во время уборки самолёта.

Ли, конечно, сделала вид, что поверила моим словам сразу, но от меня не укрылось, как спецы прочёсывали лес и проверяли всё, что только можно, в поисках чёрной книги. Но, в конце концов, они удовлетворились результатами изысканий, после чего нас отпустили обратно.

В другой обстановке я бы, наверное, остался на родине. Но бросить Кая одного было совершенно недопустимо, так что вариант бегства из-под ненавязчивой, но жёсткой опеки я не рассматривал. К тому же, у меня не было представления о том, какой сейчас расклад внутри России, после разгрома Организации. Да, и, если уж на том пошло — здешний вариант моей страны всё-таки не совсем родина для меня. Мой настоящий мир далеко; он восстанавливается, зализывает раны, которые вполне могли бы стать смертельными…

Самолёт был похож на кусочек прежней жизни. Если отрешиться от всего, что мне довелось пережить, вернуться в прошлое. Представить, что я — просто обычный тренер, который летит, скажем, на международные соревнования, или на конференцию по фитнес-индустрии…

Удивительно, как легко это получилось. Но ещё более удивительно, что мне это, похоже, понравилось.

Я посмотрел в иллюминатор. Под нами проплывали аккуратные квадраты полей, а на юге высились горы, разрывая туман тёмными вершинами.

Я вспомнил свой первый прыжок. Тогда, во время учений, мы сидели во чреве Ил-76, спиной к фюзеляжу. Кто сидел рядом со мной? Уже и не вспомню. Ребята моего взвода. После дембеля мы и не общались толком, хотя были подписки в социальных сетях… а в год перед пандемией проклятого ковида я даже в Парк Горького не пошёл на день ВДВ. Просто был занят… эта часть жизни медленно отходила в прошлое.

Кажется, тогда, перед прыжком, мне было страшно. В самый первый раз, потом уже нет.

Помню гул ветра, невесомость, огромную тень самолёта надо мной. Пятьсот один, пятьсот два, пятьсот три… Потом рывок — и раскрытие. Купол парашюта надо мной, и земля, где-то далеко под ногами.

Мне тогда ещё показалось, что земля ещё слишком далеко. Неужели руководитель ошибся с высотой?

Но нет: всё было в порядке. Я огляделся. Рядом расцветали купола ребят, как белые, воздушные ромашки. Главное — не оказаться над кем-то. Это я помнил хорошо.

Всё закончилось очень быстро: вот ты висишь между небом и землёй, только теперь ощущая кайф свободы. И вот — удар в ноги, амортизация, перекат. Вспоминая тренировки, гасишь купол…

Потом я уже ловил ощущение свободного полёта, ждал его, предвкушая выброс эндорфинов.

Интересно, почему я потом, после дембеля не прыгал? Можно было бы и крыло попробовать, мне ведь интересно было. Не стал. Боялся? Вряд ли. Скорее, находились дела поинтереснее.