Раненый камень

Тревога сердца озадачит,
Во мне отзовется стихом,
А маленький, мальчик все скачет
На палочке тонкой верхом.

Беспечному всаднику сладко

По улицам мчаться с утра.
Ах, первая в мире лошадка,
Кобылка лесного тавра!

И мальчик не пеший, а конный

Несется навстречу векам,
И веточкой, веткой зеленой
Он хлещет тебя по бокам.

Немало ты верст проскакала

По лужам, асфальту, траве,
И сладостных мыслей немало
Родилось в его голове.

Резвей ты любых иноходцев

И внемлешь не только трубе,
И лошади всех полководцев
Завидовать могут тебе.

Перевел Я. Козловский

* * *

Был снег пушистым, словно кролик,
В Москве холодный был февраль,
Вдруг ты запела: «Лорик, лорик…»

[2]—И в этот миг исчезла даль.

И я услышал плеск Севана,

И Арарат передо мной
Возник за дымкою тумана
В снегу под желтою луной.

И запах трав был стар и горек,

И опьянял он, как вино.
Ты нежно пела: «Лорик, лорик…» —
И стыло в елочках окно.

Я видел тучи край лиловый,

Дороги мокрую спираль.
Я видел праздник вечно новый
И вечно старую печаль.

Засыпан снегом горский дворик,

А звезды трепетнее свеч.
И словно слышу: «Лорик, лорик».
И годы сбрасываю с плеч.

Перевел Я. Козловский

ВСПОМНИВ ГАРСИА ЛОРКУ

Рядом садимся мы возле огня,
И шепчет он:
                   — Помни о том:
Нелюди те, что убили меня,
Стреляли в тебя потом.

Задумчиво смотрит на гребни гор,

На пламя бросает взгляд…
Давние выстрелы до сих пор
В сердце моем звучат.

Праведной крови твоей вовек,

Гарсиа Лорка — мой брат,
Не смоют фашисты водою всех рек,
Гарсиа Лорка — мой брат!

Слышу твой голос, он нежен и чист,

И горечью дышит строка.
Летит надо мной апельсиновый лист.
Клубятся Испании облака.

Перевел Я. Козловский

ГОРНЫЕ ВЕРШИНЫ

Судимый мыслями повинными,
Не поднимая грешных глаз,
Я перед горными вершинами
Краснел и каялся не раз.

Веков седыми старожилами

Считаю я вершины гор,
И горько мне, когда вершинами
В мой адрес высказан укор.

Себя я праздником пожалую,

И снова в сердце пир горой,
Когда вершинам гор хоть малую
Доставлю радость я порой.

Вблизи вершин вольнее дышится,

Я это знаю не один.
И откровеннее нам пишется
Вблизи вершин, вблизи вершин.

И храбрость верх берет над робостью,

И сладко мне, когда строка
Литым мостком висит над пропастью
И вровень с нею облака.

И для меня, не одинокого.

Сумели вы с далеких пор
Мерилом стать всего высокого,
Вершины гор, вершины гор!

Вы, подарив мне ястребиную,

Заоблачную высоту,
Вдохнули в грудь неистребимую
О восхождении мечту.

Я вас люблю, мои суровые.

За похвалу и приговор,
Наставники седоголовые,
Вершины гор, вершины гор!

Перевел Я. Козловский

БЕШМЕТ