Раненый зверь (ЛП)

— Позволь мне объяснить тебе, как сегодня и каждый вечер, что мы проводим вместе, будет проходить. Мы не будем обсуждать мою ситуацию с налогами или финансами, или еще с каким-нибудь дерьмом, о котором говорили вчера. Если тебе нужна такая информация, то придется обратиться к Найджелу. Мы просто будем есть, беседовать, трахаться и получать удовольствие.

— Роб назначил встречу с твоим бухгалтером на следующей неделе, — быстро сообщаю я. — Я говорю тебе об этом, чтобы не было никаких недоразумений по поводу нашего расследования. Мы продолжаем им заниматься.

— Хорошо, — небрежно отвечает он.

— Похоже, ты не волнуешься?

— Я действительно не волнуюсь.

Я смотрю на него с любопытством.

— Почему? Большинство людей на твоем месте начинают нервничать.

— А почему я должен нервничать? Я не делал ничего плохого, и Найджел, наконец, докажет это, отработав свою зарплату.

— Послушай, мы не будем больше говорить о твоей налоговой ситуации, но я должна тебя предупредить, что ты реально разозлил Роба, отказавшись пожать ему руку. Он воспринял это как личное оскорбление и думаю, он пойдет на все, чтобы нанести тебе максимальный урон.

Он смотрит на меня с благодарностью.

— Спасибо за предупреждение, это многое значит для меня, — потом он ухмыляется. — Но это лишние. Я хотел ссать на этого ублюдка. Он маленький придурок, упивающийся властью. В школе, по-видмому, он был одним из тех мальчиков, которые специально вступали в банду, чтобы пугать тех, кто меньше и слабее.

Это поразительно, можно провести недели и месяцы с человеком и остаться совершенно слепым к его истинной сущности. Дом же одним предложением описал полностью сущность Роба. Я не видела ничего этого, потому что искренне верила, что мы работаем ради общего блага, но теперь я так не уверена.

Получается, что Роб и я бандиты? Мы угрожаем простым, трудолюбивым людям, которые отложили что-то на старость под матрас, не желая зависеть от своих детей, покупающим им самое необходимое, как я своим бедным родителям, а мы угрожаем им лишением свободы и заставляем платить. Имеем доступ к их банковским счетам и требуем с них их же кровные деньги. Мы делаем это потому, что обладаем правом, властью. А транснациональным корпорациям, богачам, имеющим «старые деньги» семьи, которые лежат в неприкасаемых целевых фондах, мы позволяем уйти от оплаты налогов или же заплатить просто смехотворную суммы.

Да. Думаю, в этом и состоит горькая правда — мы на самом деле бессовестные бандиты.

Все эти мысли последнее время очень беспокоят меня, но я не делюсь ими с Домом. Я слегка пожимаю плечами и говорю:

— Просто попроси Найджела быть осторожным. Роб может быть очень мстительным.

— Ты слышала о тех отчаянных бухгалтерах в транснациональных корпорациях?

Я навостряю уши.

— Нуууу, да…

— Мы переманили Найджела у них. Интересно посмотреть, как Роб столкнется с Найджелом. Интересно, хотя бы с той точки зрения, стоит ли мой бухгалтер той огромной зарплаты, которую я ему плачу.

Я не успеваю ему ответить, поскольку у моей двери маячит парковщик. К моему удивлению, он ничего не высказывает Дому, как другим водителям. Вместо этого, дрожащим от волнения голосом спрашивает:

— И как быстро может ехать такая красота?

— Я никогда не гнал больше ста пятидесяти миль в час, — говорит Дом.

Человек восхищенно качает головой, и его глаза с умилением осматривают плавные изгибы автомобиля.

— Она прекрасна, парень. Я бы обменял свою жену на такую машину.

Дом смеется, целует подушечки пальцей и запускает двигатель. Парковщик наблюдает за нами с мечтательным выражением на лице.

— Куда мы едем? — повышая голос спрашиваю я, пытаясь перекрыть шум.

— Ко мне домой, — отвечает он.

*

Мы заезжаем в подземный гараж в шикарном доме в Челси, идем в лифт, пахнущий дезинфекцией. Мы оба смотрим на свое отражение в блестящей двери, пока молча поднимаемся наверх. На этаже всего две квартиры, его одна из них. Как только он открывает дверь, я с восхищением говорю: «Вау». Стены стеклянные и вид захватывает дух.

— Боже мой! Ты можешь обозревать окрестности через реку на много миль.

Он бросает ключи в металлический контейнер, в виде листьев на серванте, пока я оглядываюсь по сторонам. Эту квартиру можно запросто представлять в дизайнерских журналах. Ни пятнышка, ни царапинки или потертости, нигде, роскошная мебель, подобранная по цвету, одно или два ярких пятна, натертый пол просто блестит, и ваза с фруктами заканчивает весь интерьер на журнальном столике.

— Неужели здесь кто-то живет?

Он странно на меня смотрит.

— Я здесь живу.

— Ну, тогда у тебя должно быть офигенная уборщица.

— Я скажу Марии, как ты про нее выразилась, — с ухмылкой говорит он.

Я глуповато в ответ улыбаюсь.

— Пошли. Я покажу тебе балкон, — говорит он, и мы пересекаем обширное пустое пространство. Наши шаги эхом отдаются в ультра-современной квартире. Он открывает высокие стеклянные двери, и я выхожу наружу.

— Восхитительно, — восклицаю я, глядя на город, купающийся в лучах вечернего солнца.

— Да, не так ли? Когда уже живешь здесь, начинаешь забывать, какой прекрасный вид отсюда открывается.