Рангила. Кто-то рядом

В их контактном центре была традиция каждую пятницу объявлять тематической. В основном это выражается в стиле одежды. Например, недавно была пятница «в горох». Согласно этой теме, сотрудники должны были одеться во что-то в горошек. Это может быть платье, носки, платок или шарф. Была «Зеленая пятница», «Спортивная пятница», «Мафиозная пятница» и так далее. Сотрудники с удовольствием подерживали пятничное настроение и создавали атмосферу единства и позитива.

Немного посмеявшись, каждая из них пошла по своим делам.

Несмотря на мелкие детали и несовершенства своего работодателя, она все же очень любила Сбербанк. За его мощь, за его размах, за его историю и за его ориентирование на сотрудников. Сколько проектов и мероприятий было придумано и реализовано для своих сотрудников. Сколько возможностей было предоставлено. Каждый в компании мог найти себе занятие по душе. Ей нравилась живая и активная вовлеченность Сбербанка в жизнь страны. Обожала его бурлящую жизнь и фонтанирующую энергию“.

Картинки мелькали одна за другой, а она стояла, прижавшись к своему телу, дрожа и сотрясаясь от каждого нового потока воспоминаний, который на нее обрушивался. Все происходило так быстро, что она не успевала раскладывать все это по полочкам и выстроить какую-то хронологию. Да и не было у нее сил этим заниматься. Она была потрясена.

Она себя вспомнила. Не все. Но основное вспомнила: имя, город, чем занимается. Это было очень важно. Очень необычно. И очень контрастно с ее жизнь в Анталаре и пребыванием здесь, в этом зале. Ей определенно придется привыкать к ее прошлой жизни. Кто бы мог подумать.

Екатеринбург. Вот куда она скоро отправиться. Нужно продумать план отступления, так сказать, чтобы ее не нашли.

– Сначала продумай до конца свое восстановление. А уж как уйти без следа, это мы без труда придумаем, – очень некстати вмешалось Сознание, которое, как это ни противно, было всегда право.

Она сморщила свой эфирный носик и вернулась к реальности. Осталось совсем немного. Почти все процессы работали как нужно. Еще буквально несколько дней и она может уходить.

Так, вот здесь связочка под коленкой слабовата. Подтянем немного. А вот здесь все хорошо…

Она методично исследовала свое тело, пытаясь погрузиться в процесс, но какое-то необъяснимое беспокойство не давало ей отключиться от внешнего мира.

– Да что там такое? – пробормотала она и вынырнула на поверхность. – Хм, что за трагедия могла случиться за несколько секунд, пока меня не было?

Она смотрела на людей и пыталась найти причину безмерной печали в их сердцах, которая там крепко засела, насколько она могла разглядеть. Печаль по своему цвету и структуре даже больше смахивала на горе. И больше всех по размеру она была у Синего.

Он, конечно, всегда был грустным, сколько она его помнила. Но сегодня его грусть вылилась из краев и потекла по всем жилам и венам, набирая бешеную скорость. Ему было очень плохо».

– Игорь, – позвал Дмитрий. – Игорь.

Напарник молчал. Горло сдавило, а глаза переполнились слезами. Когда им места становилось мало, то они выливались через край и падали вниз. На фотографию его семьи. На лицо его сына. Размывая его и стирая с лица земли, как это сделала с ним его болезнь.

Все хранили молчание. Говорить в таких случаях было нечего. Не существовало таких слов, которые могли облегчить такую ситуацию. Единственное, что его напарники могли сделать для него, это находиться рядом. И они были.

Даже профессор отвлекся от своих дел и принес бумажные салфетки, чтобы было чем вытирать слезы. Но он не станет. Пусть льются. Может, они смоют хотя бы немного горя с его души.

– Где Наташа? – тихо спросил Влад.

– В больнице. С Никиткой. Сказала, что будет с ним до конца. А я не смог на это смотреть.

Крупная слеза упала на фотографию.

– Сколько ему осталось? – спросил Макс.

– Несколько часов.

Слеза покрупнее упала рядом.

– К нему пускают кого-то еще кроме вас? – спросил Славик.

– Нет, – прошептал Игорь.

Две крупные слезы одна за другой упали на лица его жены и сына. Он согнулся и опустил лицо на колени. Из горла вырвался мучительный вой.

– Как с этим жить? – выдавил он. – Как с этим жить?

У Дмитрия похолодели пальцы. Он чувствовал, что слезы сейчас польются и у него. Игорь задался хорошим вопросом – как с этим теперь жить?

– «Расскажи мне».

Неожиданный шорох со стороны Объекта резко отвлек всех от горечи, в которой они тонули. Дмитрий с удивлением смотрел на ее раскачивающиеся волосы и поразился тому, что ей всегда есть дело до того, что здесь происходит.

– «Расскажи мне», – повторила она.

Игорь молча смотрел на нее полными слез глазами не в силах открыть рот и издать хоть звук. Он просто не мог об этом говорить.

– Если вы позволите, то я вкратце изложу суть дела, – мягко сказал Зайцев, обращаясь к Игорю, а затем к Объекту. – Дело в том, что маленький сын Игоря Владимировича тяжело болен, и в данный момент он умирает от неизлечимого недуга.

По волосам Объекта прошел какой-то непонятный звук. То ли испуг, то ли изумление. Затем они опять приняли свое безмятежное покачивание. Она как будто размышляла над услышанным.