Раннее

На въезде в город я прошу, чтобы он остановился, и протягиваю ему деньги.

Он обижается:

– Буду я ещё всяких принцев обирать…

– Спасибо, – говорю я и, улыбаясь ему, покидаю кабину.

Что дальше? Мне может помочь только случай. Я достаю из кармана монетку. Если выпадет решка, бегу вправо, если орёл – влево. Бросаю монетку и жду, когда она упадёт. А её все нет. Что за чёрт?

– "Глукосервис", – отзывается в моих ушах.

– А, всё ясно, – понимаю я. – Значит, нужно бежать вперёд. Но так же монеток не напасёшься!

И я бегу.

15:40. Я все ещё ношусь по городу, подбрасывая монетки. То ли случай толкает меня не в ту сторону, то ли время ещё не пришло, но "дипломата" с долларами я всё ещё не нашёл.

15:43. В ответ на очередной вопрос: "А может, я его уже прошёл мимо?" монетка ответила "да", упав орлом вверх.

Что же я прошёл? Может быть, этот мусорный контейнер? Запускаю руку в груду мусора и нащупываю ручку "дипломата".

– Стой! – кричат мне сзади.

(Ничего себе надёжное место – мелькает в голове)

Я выдёргиваю "дипломат" из контейнера и мчусь прочь. Меня пронзают насквозь – мать честная! – две пули. Но это ерунда, потому что

(В этом мире все зависит от меня)

принц Киж не может представить себе собственную смерть. Вот и СААБ. Не обращая внимания на абстрактного человека в чёрном, который вертится вокруг, пытаясь не подпустить меня к машине, запрыгиваю в неё и резко беру с места, потому что в банке меня, наверно, заждались.

15:58. Я выхожу из банка с пустым "дипломатом" и вижу Кумпеля, который стоит у колонны слева от входа.

– Интересно вы всё это проделали, – произносит он. – Но мы ещё с вами встретимся?

Дождь припускает сильнее, а я всё стою и смотрю ему в глаза.

– Хорошо, – говорю я. – Только попозже, если можно.

– Согласен, – кивает он. – Я вам как-нибудь позвоню.

18. Разочарования

– Где ты так долго шлялся? – спросил Чикин, глядя на мои ноги.

Я тоже посмотрел вниз, и увидел, что мои ботинки и нижние части штанин вымазаны в жёлтой грязи.

(Шла машина темным лесом)

– Гулял, – ответил я. – Не волнуйся. Вот тебе твой чумадан, – я со стуком положил "дипломат" на сейф. – С валютой всё в порядке.

– Значит, всё обошлось?

Я поворачиваюсь к нему спиной, где дырки от пуль видны отчётливее:

– Да так, знаешь ли. Бывало и похуже.

– Ну и шутки у тебя, – снова морщится Чикин. – Иди, работай.

И я иду в кабинет.

Надя за своим столом погрузилась в работу. Я беру груду папок, складываю на углу стола и начинаю их листать.

– И зачем нужно столько отчётов? – бормочу я.

– Ой, – вдруг говорит Надя. – Кажется, я слышала гром.

– Вы боитесь грозы?

– Немножко.

Я молчу, потому что не знаю, как отреагировать на её грозобоязнь. Но, наконец, отвечаю:

– Я тоже.

– Правда?

– А я никогда не вру.

Снова молчание. Я смотрю на колонки цифр в отчётах и думаю, не прочитать ли их вслух.

– Надя! А вы нашли, к кому сегодня пойдёте?

– Нет пока. Почти никому дозвониться не могу.

– Подруги, значит, дома не сидят?

Улыбка.

– Может, ко мне? Не подумайте чего плохого – у меня ведь две комнаты.

Она поднимает на меня глаза:

– Спасибо, конечно; но с какой стати?

– Действительно, – вздыхаю я. – С какой стати? А здорово вы меня… кувалдой по голове.

– Я – вас? – удивляется Надя. – О чём вы?

– Неужели не помните?

Она не помнит, и молчание воцаряется снова.

– Между прочим, уже почти пять, – замечаю я спустя некоторое время. – Вы не уходите?

– Нет, останусь, – отвечает Надя. – Отсюда хоть позвонить можно.

– А то я могу подвезти.

– Не стоит.

Ладно – я, пожалуй, и так слишком назойлив. Нахожу свою куртку на спинке одного из стульев, одеваюсь и говорю: "До завтра".

– До завтра, Владимир Сергеевич.

Она – единственная, кто называет меня по имени-отчеству.

(Спасибо, конечно; но с какой стати?)

Я выхожу на улицу и вижу, как всё озаряется вспышкой яркой молнии. "Тоже мне июль", – бормочу я, чувствуя, как холод забирается в рукава куртки.

– Мяу! – вскрикивают рядом.

Отшвыриваю кошку ногой и иду к машине. Похоже, у меня снова портится настроение. Но почему?

СААБ выруливает на улицу и подстраивается в крайний правый ряд.

– Кумпель, – бормочу я. – Не удивлюсь, если его зовут Зигфрид. И вообще – при чём тут Тамбов?

Машины обгоняют меня одна за другой, а мне почему-то не хочется торопиться. Только одно желание – лечь спать, так, чтобы ничего вокруг не видеть и не слышать. Наверно, остаточный эффект от снотворного. Трясу головой. Нет, я не засну. В такую погоду, когда молнии сверкают над дорогой, мне не сомкнуть глаз…

Вот и мой дом. СААБ петляет по замысловатой подъездной дорожке и становится во дворе. Решено – сейчас приду домой, отключу телефон и завалюсь спать… А ещё лучше опьянеть. Напиться, как свинья, и опьянеть – я не пьянел уже, кажется, лет десять. А в чём проблема? Я же несколько дней назад вылакал бокал спирта.

Вызовем его из того кусочка мозга, куда спешно затолкали, чтобы не быть пьяным тогда… И я чувствую прилив веселья в голове.

– Пре… красно, – бормочу я, выбираюсь из машины и, шатаясь, иду к подъезду…

– Здравствуйте, тётя Галя.