Раннее христианство и переселение душ

Николай Константинович говорит неправду. Ни один Собор не говорил таких слов об Оригене. На самом деле это сокращенное переложение издательского комментария к Житию св. Епифания Кипрского [287]. При этом Н. Рерих выпустил из цитаты то место, в котором формулировалась главная ошибка Оригена: соединение одной из сотворенных душ с Божественым Словом в системе Оригена обосновывается тем, что «непосредственное воплощение Божества по его ошибочному мнению немыслимо». Как видим, речь идет о самой сути христианства: возможно или нет прямое общение с Наивысшим. Обречены ли мы на то, чтобы по-армейски подавать наши рапорты строго «по команде», или же вселенная наш Отчий дом, в котором и самый младший из сыновей имеет право прямо подойти к Домохозяину и сказать ему: «Отче!»? Если Христос не есть воплощение Наивысшего, Божественного начала на земле — то в таком случае Он стал не таким Посредником, который соединяет человека с Богом (1 Тим. 2, 5), но таким, который заслоняет собою Бога от людей. И тогда Христос оказывается посредником не в смысле соединителя, а в смысле — разделителя, изолятора.

Ориген еще не представлял себе последствия такого рода развития его тезиса. Следующие из него логические выводы он сам не принял бы. Да эти последствия в его эпоху были еще не очевидны. Опасность такого рода «иерархизма» была вполне осознана церковным разумом уже после кончины Оригена, в IV веке. Тогда и развернулась анти-оригеновская полемика, основные пункты которой, присущие церковной литературе IV-V веков, и приводятся в цитированном комментарии. Однако, они никак не могли довести Оригена до темницы, ибо были высказаны столетие спустя после кончины Оригена.

Но главная ложь не в этом. Главное, что арест Оригена язычниками (во время гонения на христиан при императоре Декии) преподносится как репрессия Оригена христианами. Вновь и вновь напомню очевидное обстоятельство, которого не мог не знать Николай Рерих: в третьем веке христианская Церковь сама гонима. У нее нет ни малейших возможностей для физического преследования своих оппонентов.

Н. Рерих, похоже, был слишком пленен мифом Блаватской. Для последней вся история христианства сводится к истории инквизиции. По ее просвещенному мнению, например, православие было «насильно введено Иринеем, Тертуллианом и другими» [288].

Св. Ириней Лионский был казнен в 202 г. Насильно навязать свою веру другим он даже если бы и хотел — не мог. Перед Блаватской же он провинился тем, что активно выступал в защиту апостольского христианства против гностиков.

Делать же религиозного насильника из Тертуллиана, чья «Апология» — гимн свободе совести, значит просто издеваться и над ним, и над здравым смыслом. Приведу лишь две цитаты из этого христианского писателя III века: «Посмотрите, не виновны ли в безбожии те, кто отнимает свободу веры и запрещает свободный ее выбор?» (Апология, 24, 6). «Относительно других существ, которых вы именуете богами, мы знаем, что они не что иное, как демоны. Однако ж право естественное и общественное требует, чтобы каждый покланялся тому, кому хочет. Религия одного человека ни вредна, ни полезна для другого. Но не свойственно одной религии делать насилие другой» [289].

Еще более поразительно заявление Блаватской о том, что «Афанасий — убийца Ария» [290]. Еретик Арий скончался в Константинополе в 336 г. В это время св. Афанасий (который действительно был его главным оппонентом) был в очередной ссылке (в Трире, Галлия с 335 по 337 г.). При императорском дворе в это время сильно было влияние сторонников Ария (почему Афанасий и был сослан). Более того, смерть Ария приходится на день его торжества. Арию удалось добиться благосклонности императора Константина, и он уже шел в церковь на службу — однако по дороге в храм у него начинаются боли в животе, он удаляется в общественный туалет и там умирает (см. Св. Афанасий Великий. Послание к Серапиону. 4; Феодорит Кирский. Церковная история. 1, 14).

На эти сознательно клеветнические утверждения Е. Блаватской и Н. Рериха стоит обратить особое внимание: ведь о себе они декларативно заявляли как о христианах, причем верных православию. Но разве будет христианин так лгат на историю своей Церквии на ее святых и защитников? Очень важно понять, что я полемизирую не с христианами, которые по некоторым вопросам мыслят чуть-чуть иначе, чем ортодоксальная Церковь, а с людьми, которые устойчиво, но чаще всего втайне ненавидят Церковь [291].