Раннефеодальные государства на Балканах VI–XII вв.

Что касается территории Болгарского государства, то в данном случае, видимо, нужно различать несколько периодов еще до эпохи христианизации. В период от заселения Мисии и Малой Скифии славянами до прихода воинства Аспаруха последствия синтеза в производственной сфере, несмотря на тонкий слой уцелевших здесь автохтонов, все-таки должны были ощущаться в первую очередь в этом районе с его эллинизированными приморскими городами, хотя и в меньшей степени, чем в Македонии и Северной Фракии; должны были сказаться также предшествующие длительные контакты славян левобережья Нижнего Дуная с византийцами. Переход славянских союзов на статус федератов империи и прочные позиции славянской племенной знати, с которой пришлось серьезно считаться победителю Константина IV Аспаруху, свидетельствует о том, что и в социально-общественной сфере забалканские славяне к концу VII в. добились значительного прогресса, что вожди союзно-племенных объединений уже обладали большой властью и вступали в договорные отношения с протоболгарами (а до того с империей) от имени всех своих подданных. О периоде преобладания протоболгар в органах центральной власти (до второй четверти IX в.) мы скажем особо ниже, заметив только, что и в это время (несмотря на осложнившее картину вторжение протоболгар) процесс приспособления некоторых имперских форм общественной жизни не прекратился. Однако наиболее явственно непосредственное усвоение византийских институтов и на уровне официальной власти в провинциальной сельской местности, и в сфере совершенствования органов центрального управления началось со времени распространения болгарского господства на земли империи во Фракии и Македонии (с начала IX в.), и особенно со времени утверждения в стране христианства в качестве официальной религии. Включаемые в состав Болгарии имперские территории, на которых процесс развития феодализма и методы эксплуатации непосредственного производителя со стороны крупных собственников и центральной власти имели более зрелые формы, сохраняли свою прежнюю социально-общественную структуру и играли стимулирующую роль в развитии страны. Организованная по византийскому образцу христианская церковь стала в Болгарии, как и в империи, важным звеном в государственной системе в целом. По самой своей сути церковь была тесно связана со множеством других звеньев государственного аппарата и в центре, и в провинциях. Естественно поэтому, что христианизация предполагала некоторые изменения в организации государственной власти в соответствии с византийскими «образцами».

Особо следует сказать о месте синтеза на Балканах элементов славянского и местного общества с феноменами общественной структуры кочевых народов. Для нас в этом отношении важно определить характер «вклада» в развитие южнославянской государственности аваров и протоболгар. Что касается первых, то вряд ли мы ошибемся, утверждая, что их влияние на социально-экономическое и общественно-политическое развитие было весьма ограниченным, ощущалось лишь на крайнем северо-западе полуострова и только в начальный период рассматриваемой в труде эпохи. В связи с этим заслуживает внимания известный славянам институт «жупанов», возводимый в литературе к аварам. Не отрицая генетическую связь власти родовых славянских старейшин («старцев-жупанов») в VII–IX вв. с полномочиями подчиненных аварскому хагану родовых военных вождей, обозначавшихся тем же термином (в хаганате они выступали в качестве аварских наместников-правителей отдельных населенных славянами районов), мы хотели бы обратить внимание на то, что по своей социальной и общественной сущности этот кочевнический институт в славянском обществе играл функционально иную роль: во-первых, он приобрел территориальный характер, стал прилагаться к представителям славянской знати и со временем (в Болгарии) стал обозначать одного из высших сановников государства, а в Сербии — даже самого правителя государства. Возможно, с институтом кочевнического общества был генетически связан в Хорватии ташке титул бана, соправителя государя. Однако и в данном случае нет оснований говорить, что должность бана была не претерпевшим никаких изменений институтом, непосредственно заимствованным у аваров (или иного кочевого племени).