Раннефеодальные государства на Балканах VI–XII вв.

На союз нескольких антских вождей (архонтов) указывает Менандр (с. 235): после ряда набегов аваров, разоривших их «землю и страну», они решили (видимо, сообща) отправить посольство к хагану для переговоров о мире и выкупе «некоторых военнопленных из своего племени (φυλου)». Конечно, все анты не составляли единого племени во главе с несколькими равноправными архонтами. О том, что среди архонтов существовала иерархия, свидетельствует дальнейший текст: послом анты избрали некоего надменного «Мезамира, сына Идаризия, брата Келагаста». Мезамир, по мнению советника хагана, был влиятельным среди антов человеком. Возможно, вождем антского объединения и был Идаризий (или второй его сын Келагаст). Высокий ранг Мезамира зафиксирован тем, что византийцы знают по именам членов этой знатной семьи и их родственные связи. Вероятно, во второй половине VI в. власть вождя не только племени, но и объединения племен превращалась в наследственную.

Отнюдь не случайно Маврикий (с. 285) предписывает проводить в отношении славян принцип внешней политики древнего Рима («разделяй и властвуй»), осуществлявшийся и Юстинианом I: необходимо подкупать дарами одних, особенно — соседящих с империей, и карать в безжалостных экспедициях других, ссорить вождей и всячески мешать им, чтобы «враг не создал объединения или монархии». Следовательно, тенденция к такому объединению имелась, и Маврикия, опиравшегося на личный опыт борьбы со славянами[102], она весьма беспокоила.

Славянский вождь уже был окружен племенной знатью. Когда хаган аваров в 60-х годах VI в. потребовал от Даврентия (Добрента —?), вождя склавинов, признать его власть и стать данниками, Добрент отвечал послам, находясь в окружении всех подчиненных ему «управителей» (οσοι εν τελει — в Византии этот термин означал высшую служилую знать) и бывших с ним «игемонов» (Мен., с. 232).

Можно, видимо, заключить, во-первых, что Добрент — глава объединения племен, каждое из которых имело своего архонта; во-вторых, что при Добренте уже создавались органы управления; в-третьих, что эти управители собирали, видимо, со всего населения союза или только с подвластных господствующему племени других племен регулярные взносы на нужды вождя, жречества, на организацию обороны, на выкуп пленных и т. д. Какую-то часть этих взносов хаган и потребовал в свою пользу, как он взимал их сам с подвластных ему славян в Паннонии.

«Монархией», однако, власть Добрента, с точки зрения византийцев, назвать еще было нельзя; «монархия», подчеркивает Менандр, была лишь у лангобардов, у тюрок и у аваров (Мен., с. 233, 234). Характерно, что император Юстин II (565–578) считал единственной гарантией сохранения мира хаганом получение в качестве заложников его сыновей, а полководец Юстина Тиверий считал достаточным взять в заложники детей подчиненных хагану архонтов, полагая требование Юстина неприемлемым для хагана (Мен., с. 248, 249). Столкнулись две оценки структуры власти в Аварском хаганате. Характерно, что подобного рода предложения византийцы будут делать славянским вождям едва в IX в. В основе единоличной власти хагана лежали, правда, иные социальные факторы, иная экономическая и общественная система, которая только на том основании, что его власть была «монархической», не может быть расценена как находящаяся на более высокой, чем у славян, ступени социальной зрелости. Ни Добрент, ни другие славянские вожди, вероятно, еще не имели в VI — начале VII в. постоянной резиденции. Нет свидетельств и о существовании в левобережье Дуная крупных укрепленных центров. Феофилакт Симокатта (с. 326), сообщая о стане Мусокия, погрузившемся в сон после тризны по умершему брату вождя, употребляет термин εναυλ ιζεσξαι, т. е. «стоять лагерем», «расположиться станом». Тот же термин приводит этот автор (с. 327), говоря о приказе Маврикия войску остаться на зиму в земле славян, где ромеи обычно разбивали лагерь по правилам военного искусства. Возможно, Мусокий обходил со своим «двором» подвластную ему землю, требуя всюду от подданных необходимого содержания.

Какова же была в целом политическая организация славянских племен в левобережье Дуная? Выше уже упоминалось, что в историографии делят славян V — начала VII в. на западных (в том числе — «паннонских»), «дакийских» и восточноевропейских, из которых последние были слабее связаны с империей и лишь частично приняли участие в колонизации Балканского полуострова[103]. П. Петров полагает, что «дакийские» славяне и до переселения на юг от Дуная оставались независимыми, «паннонские» же входили сначала в гуннский союз, затем — в Аварский хаганат[104].