Ранневизантийский город (Антиохия в IV веке)

Как видно из некоторых рассказываемых Либанием биографий таких пришлых, они концентрировались вокруг "домов" крупных местных собственников, влиятельных чиновников и военных командиров, пополняя число их клиентов, подкармливаемых ими ?????????. Они становились их важной политической опорой в городе, в борьбе против курии. Они паразитировали на противоречиях рабовладельческого общества, находили источник существования в той политической борьбе, которая в IV в. все более активно развертывалась вокруг зрелищ. Если одни из них пристраивались при домах отдельных представителей знати, то другие - прямо вокруг зрелищ, торгуя своими "голосами" по 3 обола за "голос" - сложившаяся такса оплаты наемных клакеров (MPG, 62, 319); В среде этой люмпен-пролетарокой массы, кормившейся у зрелищ, оформился и своего рода политический актив, руководивший их действиями, связанный с отдельными представителями и группировками знати, чиновниками, всей влиятельной верхушкой города, организаторами зрелищ, артистами, жокеями.14 Успех последних во многом зависел от "рекламы" - поддержки их во время выступлений криками и аплодисментами. За это им приходилось расплачиваться с "вожаками" люмпен-пролетариев, а некоторым из них, жанр которых позволял это, проводить в своих выступлениях "линию" той или иной политической группировки (Liban., XLVI, 5). Так, выступление одного мима, направленное против корпорации антиохийских огородников, подготовленное одной из группировок, послужило удобным предлогом для организации погрома огородников (Liban., LIII, 42).

Либаний с особой ненавистью говорит об этих "организаторах" люмпен-пролетарской массы, кормившихся вокруг зрелищ, которых он насчитывал в городе до 400. Это "400 волков", "апатридов", изгнанных за разного рода преступления или бесчестные поступки, или бежавших из своих родных городов (XLI, 5-7; XLVI, 18; II, 6; XXIX, 18; XLI, 9, 17).

Враждебное отношение Либания к политическим кликам, к борьбе вокруг зрелищ вполне понятно, так как эта борьба не только подрывала значение курии в политической жизни города, но и велась совершенно иными методами чем те, которые были традиционным оружием муниципальной аристократии.

Традиционная политика курии, сосредоточившей в своих руках - после падения значения народных собраний - все руководство внутренней политической жизнью города, сводилась к тому, чтобы тщательно оберегать эту монополию, разрешать все основные вопросы жизни города внутри курии, не вовлекая в борьбу широкие массы городского демоса. Борьба внутри курии, сделка между группировками куриалов, воровство и злоупотребления магистратов - все это по возможности не должно было становиться достоянием гласности. Какие бы противоречия не существовали внутри курии, но перед лицом остальных граждан и перед чиновниками и императорской властью, она должна была выступать единой. "Сила курии", по убеждению Либания, прежде всего в "ее единстве", сплоченности, корпоративной солидарности куриалов (XXIX, 18). Эта корпоративная сплоченность в определенных условиях позволяла им преодолевать в их общих интересах противоречия внутри курии, решать проблемы внутренней жизни города до того, как в борьбу вокруг них сможет стихийно включиться демос, не допускать его участия в решении городских дел. Курия как зеницу ока оберегала свою монополию на руководство политической жизнью города, и забота о ее поддержании была одной из главных задач курии. Одним из главных средств поддержания авторитета курии в городе было постоянное представление ее деятельности как бескорыстного служения интересам гражданской общины. Естественно, что это не могло не накладывать определенного отпечатка на формы и методы политической борьбы курии. Каковы бы ни были действительные противоречия между куриалами, подлинные основания действий курии - внешне им всегда придавался характер подчеркнуто высокогражданский, характер борьбы за принципиальные общественные интересы.

Борьба вокруг решения основных вопросов внутренней жизни города развертывалась главным образом на заседаниях курии, открытых или закрытых, и основным ее приемом было умение куриала доказать, что именно предлагаемое им или его группой решение больше соответствует общим интересам города, его граждан, чем предложение противников, опровергнуть на этом основании их аргументацию и добиться принятия своего предложения. Публичное выступление в курии было главным средством политической борьбы. Маскировка ее действительных причин и целей "общими" интересами города, необходимость оберегать в общих интересах куриалов авторитет курии заставляли куриалов воздерживаться от методов открытой публичной дискредитации друг друга, апелляции к массам городского населения против своих противников в курии. Как писал Либаний, "общее достоинство стояло выше; чем личные счеты" (VI, 28-29). Соответственно и успех борьбы курии за свои интересы перед лицом чиновного аппарата и императорской власти зависел прежде всего от единства курии, исключавшего возможность использовать противоречия между ее группировками.